Что, начнёт говорить про аборт?

Мысленно собираюсь с силами. Дать отпор. Нужно дать отпор. Он невыносимый, упёртый, но я должна это сделать. Даже если придётся ругаться, драться и идти на крайние меры в виде… не хочу об этом думать. Надеюсь, до этого не дойдёт.

– Посмотри на меня, – властно, но словно приказывая – он просит. Именно просит. В своём исполнении.

– Аборта не будет, – выпаливаю уверенно, глядя в затонированное стекло. Ничего не видно. Темень сплошная.

Не могу догадаться, как он вообще нашёл мою фигуру в темноте.

Слова даются тяжело. Не смотрю ему в глаза, прекрасно зная, что могу дать слабину, расплакаться. С трудом не сделала этого в его квартире. И здесь не должна оплошать.

– Яр-ра, – рычит на меня, хватает за руку и дёргает на себя. Подвинувшись ближе, буквально врезаюсь в его тело, ощущаю его жар и чувствую подступающие к глазам слёзы. Он словно растопил их одним своим присутствием. – Ну, милая, посмотри на меня.

Милая?

Мне послышалось?

Нет, в этом нет ничего удивительного. Эмин называл меня по-разному.

Самое запоминающееся, сексуальное и такое заботливое – мне запомнилось навсегда одно.

«Девочка».

И я готова была бы отдать всё, лишь бы он назвал меня так снова.

Но… Милая? В такой ситуации? Хочет задобрить меня? Начать невинно, а потом продолжить:

«Давай сделаем аборт, а?»

Закусываю губу, поднимаю взгляд вверх. И сама не замечаю, как моя ладонь оказывается на его колене и сжимает ткань чёрных джинсов.

Карие глаза горят адским пламенем, пробирающим до костей.

– Хватит думать, – вдруг проговаривает тихим голосом. – Меня послушай.

Последние слова – как просьба.

– Не хочу, – выдаю глухо.