— Это Орлов… — Его громкий голос перебивает мысли. — Да, добрый день, своим тут скажите, чтобы кровь мою скорее переливали, а то дочь при смерти, а они выбирают и с бумажками разобраться не могут. — Общается уверенно, судя по всему с главврачом, а значит знает его хорошо. — Да нормально все будет, ну подумаешь крови немного откачают…Так, все слышали? Главный разрешил, поэтому давай уже быстрее свои бумажки, подписываю и дело делаем, а не сопли жуем.

— Анализы готова, кровь подходит для переливания девушке.

— Ещё бы…

Все замолкают и наступает тишина. Чудо, что он смог уговорить их.

Я не могу не быть благодарным сейчас человеку, которого когда-то ненавидел. Никогда не думал, что готов сам его на руках нести, делать все, что он хочет, лишь бы спас их.

Переплетаю пальцы и утыкаюсь в них лбом.

— Миша, не теряйте веру, с ней все будет хорошо, раз его взяли, значит кровь еще нужна, а значит она жива.

Мать Леры кладет руку мне на ладони и сжимает их. Нам только и остаётся — верить. Когда помочь нельзя.

— Здравствуйте, — слышу тихий голос в дверях. И голову поднимать не надо, чтобы не узнать Алису. — Как она?

— Пока ничего не знаем, — отвечает мама Леры.

— Зря ты приехала. Зачем тебе волноваться лишний раз.

— Миш, я не смогла сидеть дома. Там ещё больше изведу себя.

— Марк знает?

— Знает, сейчас тоже приедет.

— Алиса, правда, не надо было. Вы себя не бережете, а потом вот так получается.

— Я не могу не быть рядом с вами. Вы же мне как семья.

Мы все замолкаем и погружаемся каждый в свои мысли. А может просто прислушиваемся к тому, что творится за дверями. Как она и как ребенок. Что вообще происходит? И я отчаянно пытаюсь хвататься за то, что молчание лучше, чем плохие новости. Значит, что-то делают. Значит, жива. Значит, есть ещё шанс.

Я смотрю на часы… Прошло минут десять всего, а кажется уже полдня. Я снова слушаю каждый шорох, а в каждом шаге жду, что вот кто-то выйдет и скажет, что все хорошо. Но спустя какое-то время, наоборот, начинается движение. Непонятная суета за дверьми. Но слов не разобрать.

В таких условиях каждое непривычное шуршание примеряешь к себе. И мозг сразу рисует тысячу вариантов того, что там происходит.

Шум за дверями усиливается. Но мы молчим. Только переглядываемся изредка. Никто не хочет озвучивать мысли.