Иван достал из кармана телефон, пару минут наигранно-сосредоточенно смотрел на экран, потом сам себе кивнул:

— Всё верно, только адрес, времени не назначила.

Теперь моё сердце заколотилось просто с бешеной скоростью. Это ведь сейчас было признание, что он — Охотник? Я же только Охотнику забыла время сказать. Господи, я сейчас в обморок упаду!

— Да? — глупо спросила я, чувствуя, как лицо заливается краской.

Наступило неловкое молчание. Мы немного постояли так, буравя взглядами землю.

— Тебе что-нибудь помочь? — выдавил он.

— Да! — оживилась я. — Можешь огонь разжечь, я пока конфеты в холодильник отнесу! — не дожидаясь его ответа, я понеслась в дом.

Оказавшись на кухне, закинула пакет в холодильник и встала, облокотившись о стол, будто пробежала несколько километров, и теперь мне нужно отдышаться. Так, Карина, спокойно. Ты ведь ждала Охотника, вот он и пришёл. Ты знала, кто это, и оказалась права. И сейчас он сам сознался, а мне хочется танцевать от радости, что всё именно так. И плевать на план! Главное, что ещё час здесь больше никого не будет, только он и я. Охотник и птица, сильнее всего вдруг пожелавшая оказаться в его сетях.

Да, у меня был план, мне нужно извиниться перед друзьями, всё им объяснить, но сейчас мы только вдвоём. Мы будем просто говорить, и это осчастливит меня, он ведь когда-то только об этом и просил. Просто говорить. А ещё мы вместе будем готовить, как будто мы — семья и ждём гостей! Значит, хватит терять время! Хватит трястись! Полетела навстречу своему счастью!

Иван занимался мангалом, я робко подошла к нему, снова уперев глаза в пол. Как ни старалась, успокоиться не выходило.

— Получается?

— А ты сомневалась? Куда мне до умения костёр разводить! — усмехнулся он, возвращая наше общение в привычное русло. И, кстати, мне это очень помогло расслабиться, к такому Ивану я привыкла. Главное теперь — не погавкаться, как у нас это обычно происходило. — Ну, рассказывай, беглянка.

— Давай, сначала ты? — я состроила умоляющие глаза. — Что было после того, как мы с Димой ушли?

— Мы поговорили, — пожал плечами Ваня. — Остальные оказались не такими трусишками.

— Да, я трусиха! — с вызовом проговорила я, но потом добавила: — Была.

— А теперь, значит, нет? — Ваня приподнял бровь, показывая, как он сомневается в моих словах.

— Иначе тебя бы не позвала.

— Кого из нас? — поинтересовался он, глядя на меня в упор.

Я сглотнула:

— Обоих.