— Мы разберемся с остальным. Но я тебя не отпущу, — его челюсти сжались, глаза яростно сверкнули. — Я не могу.

Он имел в виду сказанное.

По крайней мере, сейчас.

Часть меня знала, что это не может закончиться хорошо.

Но желание сдаться, сократить расстояние между нами, почувствовать его рядом со мной, причиняло боль. Это разрывало каждую клеточку моего тела, оставляя что-то отчаянное позади. Мысль о том, чтобы уйти, вернуться к холодной, бесцветной жизни, которую я вела до него, вызывала у меня тошноту.

Слеза скатилась, и он смахнул ее большим пальцем.

— Я не знаю, что такое биоценоз, — тихо сказал я.

—Ты ничего не упускаешь.

— У меня не может быть интеллектуально стимулирующего разговора с тобой.

— Я был вне себя от скуки.

Последняя отчаянная попытка спасти себя.

— Есть много девушек, которые могли бы сделать тебя счастливее, Кристиан.

— Ты единственная, кто мне нужен.

Мы смотрели друг другу в глаза, и между нами возникло какое-то непонятное чувство. Всепоглощающее, как паника, и тяжелое, как нужда.

Он наклонился и коснулся губами моих.

— Moya zvezdochka. (прим.пер: Моя звездочка)

— Думаю, что заболела гриппом, — я вздохнула.

Как только он понял, что я сдалась, он издал звук удовлетворения и глубоко поцеловал меня, скользнув языком в мой рот.