Снова облизываю губы, смотрю на его напрягшееся лицо и уверенно заявляю:

– Ты оставишь своего Шведа. Прекратишь на него работать. И вообще, уйдёшь из криминального мира и начнёшь вместе со мной нормальную жизнь. Это моё условие, Денис. Так или никак. Если откажешься, то я возненавижу тебя. Вот прямо здесь и сейчас буду ненавидеть.

Убираю ладонь и жду, что он сейчас скажет: «Да, моя родная! К чёрту Шведа и криминал! Я согласен!»

Вместо этого он выдыхает:

– Прости, Ангел. То чем я занимаюсь гораздо больше чем просто работа. Это моя жизнь, моя суть. Я такой, какой есть, родная. То, что ты простишь, я не в силах изменить. Это как если ты попросишь меня вырвать из груди своё сердце. Я его вырву ради тебя, но тут же умру. Если ты этого хочешь, то я сделаю.

Я обнимаю себя за плечи и отворачиваюсь. Смотрю в окно. И молчу.

Денис ждёт от меня ответа, хоть чего-то, но я продолжаю молчать.

Он везёт нас домой.

На душе появляется тяжёлый груз.

* * *

АНГЕЛИНА

Проходят дни, летят недели.

Между мной и Денисом вырастает стена. Эту стену возвела я сама.

С первого взгляда у нас вроде бы всё хорошо.

Я ему улыбаюсь, принимаю его ласки, с удовольствием занимаюсь с ним любовью. Рассказываю о своих планах с лингвистическим центром. Вместе с бухгалтером и Ольгой с боулинг-клуба составляем бизнес-план, делаем расчёты, чтобы понимать, какие расходы предстоят, обсуждаю всё это с Денисом, слушаю и принимаю его советы.

Он нанимает мне инструктора по вождению – старого и сморщенного, как урюк деда. Но зато он великолепно объясняет и натаскивает давно позабытые навыки вождения.

Однажды мы с Денисом долго говорим о будущем, и он с огромной неохотой соглашается с моей просьбой повременить пока с детьми. И я продолжаю принимать противозачаточные.

С одной стороны всё нормально. Даже хорошо.