Не знаю, как я смогла сохранить рассудок. Как не закричала от ужаса. Как не осела на пол с криками «Разбудите меня!»

Вцепляюсь в ладонь Кроша, когда он отходит от кровати. Я испытывающе смотрю то на него, то на Гену.

Едва ворочая языком, спрашиваю:

– Кто? Почему?

Мужчины отводят глаза. Крош качает головой, но потом говорит:

– Это всё Хан. Тот тип, что пытается раздавить нас. Были назначены переговоры на конец недели, но ублю… эта сволочь решила пойти другим путём.

Гена ерошит волосы и зло выдыхает:

– На наш офис он пригнал целую армию. Взорвали всё здание, перестреляли почти всех парней. Много людей сегодня погибло. Очень много. И Данте… Ссука, Хан.

– Швед за Данте ему кишки через ноздри вытащит, – чуть ли не сплёвывает Крош. А потом кидается к доктору, когда тот зовёт помочь ему: – Док, говори, что делать!

– У него остановка сердца! – кричит док, делая прямой массаж сердца. – Быстро достань дефибриллятор!

– Живи, Данте! Живи, дружище! – кричит в панике Крош.

Я смотрю на слаженную работу мужчин и не знаю, чем им помочь.

Я стою и смотрю на бледное лицо Дениса. Смотрю и не могу поверить, что теряю его.

Нет, нет, нет. НЕ-Е-ЕТ!

Первый разряд. Его тело дёргается, но ничего.

Меня начинает трясти. По щекам теку слёзы. Зубы отбивают дробь.

Второй разряд…

– Есть! – выдыхает доктор. – Крош, быстро готовь капельницу.

Сам он делает Денису укол. Когда капельница готова, вводит сразу несколько растворов.

И начинает оперировать.