Вдруг, Швед подходит ко мне, поднимает за плечи и тянет из комнаты в гостиную.

– Идём, позже всё здесь уберём. Крош, сооруди нам всем чай, – говорит он требовательно.

Он усаживает меня на диван, садится рядом и говорит как можно бодрее:

– Не бойся, девочка. Данте – крепкий мужик. Он и не через такое дерьмо проходил. Выживет.

Он сейчас серьёзно?

Он решил, что парочкой ободряющих фраз всё пройдёт? Денис поправится – я верю. Но его раны превратятся в шрамы. А шрамы всегда напоминают о боли, страданиях.

Как он избавит от этого ужаса моего Дениса?

Я снимаю очки, смахиваю набежавшие слёзы, вскидываю на мужчину полный ненависти взгляд и рычу яростно:

– Всё из-за вас! Это вы его сделали бандитом! Вы!

Швед насмешливо закатывает глаза, хмыкает, а потом говорит:

– Данте встал на путь криминала задолго до встречи со мной, Ангел, – начинаю я…

Я рассержено рычу:

– Не смейте меня так называть! И вообще-то, он не Данте. Его Денис зовут.

Хочу ударить этого типа побольней, а лучше, чтобы это он оказался на месте Дениса!

Крош приносит чай.

* * *

Швед выпивает чай. Хрустит печеньем, чем ещё больше бесит меня.

Я просто сижу и смотрю на свои подрагивающие пальцы. Желаю, чтобы Швед как можно скорее убрался отсюда.

И я первая нарушаю мрачное молчание: