На этот раз я уклоняюсь, и он смеется.
— Значит ли это, что ты получил мой подарок? Я позаботился о том, чтобы обернуть ее в красивые синяки для тебя. Она выглядела изысканно.
На этот раз это я разражаюсь смехом так громко и маниакально, что он делает паузу. Это продолжается так долго, что он злится и начинает целиться в меня без всякой стратегии.
— Такой слабый маленький мальчик. — Я уклоняюсь. — Мама тебя не любила, да? Бросила тебя, пока ты был маленьким и беспомощным, и теперь ты превратился в мужчину-ребенка.
— Заткнись, блядь. — Его гнев нарастает и нарастает, и он падает прямо на мои колени.
— Какая жалость. Она бы взяла веревку и завязал вокруг горла, если бы увидела твое нынешнее состояние. О, точно. Она уже это сделала.
— Я сказал заткнуться нахрен! — Он замахивается, и я ловлю биту своей здоровой рукой, вырываю ее из его рук и быстро бью его по голове.
Он издает призрачный, болезненный звук, падая на землю. Он ползет, потом поднимается на ноги, но как только он встает, я снова и снова бью деревяшкой по его ногам, пока он не издает только булькающие звуки.
Я медленно снимаю с него маску, заставляя его кашлять и задыхаться от слезоточивого газа, затем я смотрю на него сверху вниз.
— Пока не падай в обморок. Мы только начинаем. Ты будешь истекать кровью, кричать и умолять о каждой отметине, которую ты оставил на ее коже. Тебя будут резать за каждую ложь, которую ты ей сказал, и за использование ее добрую природу. Ты будешь молиться каждому божеству на земле, но я буду твоим безжалостным Богом, созданным по твоему заказу. Возможно, я не могу нормально воспринимать эмоции, но если ты причинишь вред тому, что принадлежит мне, я буду тем, кто плюнет на твою гребаную могилу.
У меня нет ни тени сомнения в том, что этот маленький кролик переворачивает мой мир с ног на голову.
И я позволю ей это.
Потому что она моя.
И я подожгу весь гребаный мир, чтобы убедиться, что она остается в безопасности.
Глава 39
Глава 39