— Я прямой человек. Если бы я хотел убить тебя, то сделал бы это более жестокими методами.

Мой рот открывается. Я всегда знала, что Джереми принадлежит к преступной организации, но это первый раз, когда я полностью осознала это.

— А что, если ты накачал меня наркотиками, чтобы овладеть мной?

Он проводит указательным пальцем по ободку своего бокала, вперед-назад, в загадочном ритме, словно пытаясь загипнотизировать меня.

— Это веселее, когда ты не спишь. Как еще я услышу твои стоны, дыхание и, самое главное, крики?

Мне должно быть плохо, и так и есть, но в то же время меня вводит в транс тонкое изменение его тона и выражения лица, когда он произносит последнее слово. Его голос становится глубже, а в его обычно холодных глазах вспыхивает знакомая искорка.

Такое же выражение было у него, когда он прижал меня к палубе, пока мне не стало некуда бежать.

Вместо того чтобы снова оказаться в ловушке, я опускаю голову, отрезаю маленький кусочек омлета и бросаю его в рот, намереваясь проглотить, не пробуя.

Но я все-таки пробую, делаю паузу, затем откусываю еще кусочек и на этот раз жую его медленно.

Несмотря на обычные ингредиенты и консервированного тунца, в этом есть что-то особенное, на что я не могу указать пальцем.

Может быть, это все-таки наркотики?

Поэтому я откусываю еще кусочек и еще. Просто чтобы убедиться.

— Тебе нравится?

Я поднимаю голову и вижу, что Джереми взбалтывает содержимое своего стакана и пристально смотрит на меня, едва касаясь своей тарелки.

У меня закладывает уши, когда я понимаю, что почти доела свою.

— Неплохо, — говорю я по-деловому, стараясь преуменьшить свое смущение.

Губы Джереми подергиваются, и он подталкивает свою тарелку в мою сторону.

— Ты можешь съесть и это.

— Я не так уж голодна.