Ларри прижимается к моему бедру, его прикосновение обжигает материал моего платья и ставит клеймо на моей коже.

Я не хочу, чтобы он прикасался ко мне, но не могу его остановить.

Черт, я даже не могу нормально дышать.

Состояние беспомощности вырывается на поверхность, бурля тошнотой и ужасающим страхом.

Как раз когда я думаю, что меня сейчас стошнит, большая рука хватает Стивена за плечо. Мужественная, покрытая венами, очень знакомая рука.

В мгновение ока Стивена откидывает назад с такой силой, что он едва не сбивает с ног еще нескольких человек.

Клянусь, мое сердце трепещет, когда я вижу, кто именно оказался передо мной.

Мои глаза скользят по внушительному телосложению Джереми, по джинсам и кожаной куртке, обтягивающей его мускулы, прежде чем они наконец останавливаются на его холодном, пустом лице.

Хотя оно не особенно отличается от его обычного выражения, сейчас есть что-то необычное.

Эмоция, настолько сильная, что витает в воздухе и пронизывает меня до костей.

Гнев.

Он стекает с Джереми в безумной манере, когда он сжимает Стивена с видимым бесстрастием, но скрытой яростью.

То, что кипит под поверхностью и приводит к ужасным последствиям.

— Отвали, — он отбрасывает Стивена, как будто тот ничем не отличается от бесполезной тряпки.

Ларри, который стоял позади меня, подходит к своему другу и бросает испуганный взгляд в нашу сторону, вероятно, узнав Джереми.

И хотя он не склонен к насилию на публике, за исключением случаев, когда это происходит на бойцовском ринге, все на острове знают, что с ним не стоит связываться.

Даже я это знаю.

И я все равно пошла в его особняк в тот первый раз. Иногда я ненавижу и восхищаюсь этой версией себя в равной степени.

Медленно, скованность покидает мои мышцы, но я остаюсь застывшей на месте, по совершенно другой причине.