Но я едва успеваю сосредоточиться на деталях, когда Джереми прижимает меня к стене. Его большая рука хватает меня за бедро, а глубокий, злобно-спокойный голос бьет меня как хлыст.
— Мало того, что ты отказалась выполнить свою часть сделки и явиться, так ты еще и выключила телефон, надела шмотки в стиле «трахни меня» и пришла сюда танцевать с какими-то мудаками, — его рука скользит туда, где мое платье заканчивается на бедрах. — Ты думала, что кто-то еще может прикасаться к тебе, Сесилия? Хм? Что кто-то другой сможет положить свои гребаные руки на то, что принадлежит мне?
Вцепившись руками в материал, он одним движением задирает платье вверх, заставляя меня вздохнуть.
— Я перережу им запястья, прежде чем они приблизятся к моей киске, — он срывает с меня трусики и отбрасывает их в сторону, а затем впивается пальцами в мою кожу. — Моей заднице, — он прижимает меня к себе, и его джинсы создают трение о мой возбужденный центр. — Моя гребаная собственность.
Я упираюсь рукой в его грудь, губы дрожат, когда на меня обрушивается шквал эмоций и эротических стимулов.
— Я не твоя собственность, Джереми. Я — человек.
—
Быстрым движением он освобождает свой член и ударяет головкой о мой клитор.
На третий раз я уже готова умолять его об этом, как распутная девчонка, в которую он меня превратил.
Я так привыкла к его грубому обращению, что у меня между бедер уже течет.
Без всякого предупреждения он с силой погружается в меня одним толчком.
Моя спина выгибается дугой, и меня пронзает мощная дрожь.
Он поднимает мои ноги так, что они обхватывают его мощную талию, и вбивается в меня глубокими, резкими ударами, предназначенными для наказания.
— Это последний раз, когда ты игнорируешь меня. Ты больше никогда не придешь в такое место без меня.
Я хватаюсь обеими руками за его шею. Мне кажется, что если я не буду держаться за него, то упаду лицом вниз.