— Ты надушилась? Ты так хорошо пахнешь, что мне хочется тебя съесть. Чертовы водяные лилии.
Я рада, что сделала это.
— Тебя здесь не должно быть, — говорю я, хотя еще две секунды назад планировала пробраться в его комнату.
— Я знаю.
— Ты даже не должен быть в Лондоне.
— Я знаю.
— Ты мог хотя бы сказать мне, что приедешь, чтобы я была морально готова.
— Я знаю.
— Тебе есть что сказать, кроме того, что «я знаю»?
— Ты больше никогда не пропадешь из моего поля зрения, Сесилия.
От собственнической окончательности его тона у меня пересохло во рту, и я несколько раз сглотнула.
— А что, если мне придется исчезнуть из твоего поля зрения?
— Этого не случится.
— И поэтому ты здесь?
— Хм. Верно. Я должен был увидеть и прикоснуться к тебе за все те разы, когда не мог. — Его рука пробирается под мою рубашку, затем останавливается на моей голой киске, и хрипловатый звук вибрирует на его голосовых связках. — Черт, ты готова и мокрая для меня. Такая хорошая девочка,
Моя голова откидывается назад к его груди, когда он вводит в меня два пальца. Его прикосновения твердые, он легко находит мое чувствительное место и поглаживает его.
Другая его рука скользит под рубашку, по моему животу, а затем захватывает грудь и щиплет мои набухшие соски.
— Мне нравятся твои сиськи, такие круглые, упругие, и идеально ложатся в мою ладонь.
Он перекатывает сосок между пальцами, щиплет, стимулирует, мучает. Он добавляет еще один палец в мою киску, толкает, выгибает, надавливает и повторяет ритм моих грудей.