― Можно просто Мухаммед, ― доктор с улыбкой потрепал меня по плечу и начал приготовление к родам. ― Так будет проще выговаривать детям в песочнице, ― повернувшись ко мне, подмигнул он.

И все роды я только и делала, что молилась о том, чтобы бог послал нам с Тимой девочку.

«Мухаммед Князев… Князев Мухаммед Тимурович…» ― умудрялась рассуждать я во время потуг. Теперь мысль о моем бездумном обещании доктору назвать в честь него сына никак не могла покинуть мою голову.

И надо было видеть его наигранно-разочарованное лицо, когда он объявил, что у меня девочка. Я расплакалась, увидев ее, а доктор засмеялся.

― Да не расстраивайся ты так, не плачь. Будет у тебя еще возможность назвать сына Мухаммедом, будет, не переживай.

Этот шутник оказался арабом. И он был одним из самых востребованных докторов во всей столице, как я потом узнала.

Но… несмотря на это, я все же сто раз подумаю перед тем, как снова поехать к нему рожать. А вдруг в следующий раз будет мальчик?

Ведь вселенная по-прежнему щедра на сюрпризы.

* * *

Мама на рождение внучки впервые приехала в Москву вместе с отчимом. Его закодировали, он стал выглядеть гораздо свежее, прибавил килограммов пять. Они привезли целую сумку ползунков и подгузников, и гостили у нас два дня. Руслан с Ликой подарили Марии свору игрушек, а нам с Тимой вручили приглашение на их свадьбу, которая состоится уже через пару месяцев в том же парке, где была и наша свадьба.

Бабуля презентовала с десяток вязаных пинеток и… пачку презервативов. Я сначала опешила, не понимая, к чему она клонит? Это намек на то, что нам с Тимой будет  достаточно и одного ребенка?

А потом так смеялась, когда поняла в чем дело.

Упаковки были проколоты. Я сообщила ей, что обнаружила подвох, и она ответила:

― Эх… а мне так хочется дождаться еще и правнука!

И я посоветовала ей провернуть все тоже самое, но только уже с Русланом и Ликой.

Папа с Катей и нашей любимой сестрой Агатой, притаранили крутую розовую тачку, в которую и я могла бы уместиться с легкостью. В момент их приезда Мария спала. Папа зашел в спальню, полюбоваться на внучку и застрял там, казалось, на целую вечность.

 Я отправилась в спальню, но застыла на пороге, увидев папу, державшего на руках Марию и говорящего ей такие слова:

― Однажды я сказал твоему папе, что если у него и твоей мамы родится ребенок, то я ума не приложу, кем он будет приходиться нашему с Катей малышу. И знаешь, кто вы с Агатой для меня? ― он прижал малютку Марию к широкой груди и проговорил, слегка гнусавым голосом. ― Вы обе ― мое самое ценное сокровище, вот кто вы!