— Обнаженная…

Дразня, тянет зубами за мочку. Я вздрагиваю, когда он скользит языком по моей щеке и погружается им мне в рот.

— Ава, — заканчивает он шепотом. — Чистая, необузданная, обнаженная, Ава. И она моя на целых три дня… только… моя.

Я улыбаюсь у его губ и впиваюсь пальцами ему в волосы, не в силах удержаться от игривого рывка, он стонет и доставляет мне удовольствие своими чертовски восхитительными, удивительно талантливыми бедрами. Кружа глубоко. С силой погружаясь. Чуть отступая. Я охаю, и он издает низкое рычание, но я не заинтересована в том, чтобы кончить снова. Я могла бы, но не хочу. Я хочу сосредоточиться на нем, поэтому отвечаю на его вращения собственными круговыми движениями, обеспечивая оптимальный контакт и удовольствие, только для него.

Когда я чувствую, как его мышцы напрягаются вокруг моего тела, я знаю, что он приближается к краю, поэтому усиливаю поцелуй, вновь слегка дергая его за волосы и стону. Он весь пылает, и когда, задыхаясь, отстраняется, я знаю, что он хочет видеть мои глаза. Мои руки движутся к его шее. Ощущение его сокращающихся мышц соответствует его затрудненному дыханию. Наши взгляды встречаются, его глаза полны голода, мои — капитуляции.

— Мое сердце бешено колотится, — бормочет он, глубоко толкаясь в меня в последний раз и оставаясь там, с трудом вдохнув и начав дрожать. — Черт, это так приятно.

Я не присоединяюсь к нему в его кульминации, но это не мешает мне слабо всхлипнуть и резкое втянуть в себя воздух, мои руки движутся к его плечам, чтобы притянуть его вниз. Я целую его глубоко, с силой вторгаясь в его рот, помогая ему преодолеть спазмы и дрожь.

— Хорошо? — спрашиваю я у его губ.

Он продлевает поцелуй и слегка прикусывает мой язык.

— Не задавай дурацких гребаных вопросов, — предупреждает он серьезно, перекатываясь на спину и поднимая руку, чтобы устроить меня на моем счастливом месте.

Мои пальцы находят его шрам и начинают, как обычно, водить по нему из стороны в сторону, а Джесси прижимает меня к себе и выдыхает мне в волосы:

— Хорошо?

— Не задавай дурацких гребаных вопросов. — Я ухмыляюсь ему в грудь.

— Ава, однажды я засуну тебе в рот кусок мыла.

Он, вероятно, так бы и сделал.

— Во сколько мы уезжаем?

— Около семи. Вылет в полдень из Хитроу.

— Хитроу? Нам придется проехать всю обратную дорогу до Лондона? — Он что, издевается надо мной?

— Да. Это единственный аэропорт, откуда есть вылет в такой короткий срок.

Я дуюсь ему в грудь, но это было сказано не терпящим возражений тоном, и в любом случае, какой смысл жаловаться? Не похоже, что это меня куда-нибудь приведет, и не только из-за короткого срока и отсутствия свободных мест.