Я киваю, следя за ним, когда он наклоняется и снимает с меня трусики. На самом деле не имеет значения, что я не могу говорить, потому что мой разум опустел. Я не могу придумать, что сказать, мои единственные мысли — это предвкушение. И, возможно, некая часть меня задается вопросом: затыкал ли он рот кому-то раньше. Вероятно. Скорее всего. Это нежелательно, но моя покорность мешает мне гнаться за этой мыслью… а еще обжигающее прикосновение языка, бегущее по внутренней стороне моей ноги. Я не хочу кричать, но все равно кусаю шарф, мои веки закрываются, сердце бьется ровно. Я чувствую себя на удивление спокойно.

Джесси переплетает наши пальцы, прижимая мои руки к стене у меня над головой, и тяжело дышит мне в ухо, прежде чем ласково и мучительно медленно поцеловать чувствительную кожу внутренней стороны руки. Я тут же опасаюсь, что единственный крик, который я издам, будет от нетерпения. Он не собирается торопиться.

— Думаю, мы сделаем это лежа. — Его низкий, уверенный голос заставляет меня молиться о контроле, он опускает наши руки, все еще с переплетенными пальцами, а затем начинает пятиться, побуждая идти за ним. Не то чтобы я нуждалась в побуждении. Я последую за этим мужчиной, куда бы он ни пошел, будь то постель или край света.

Джесси подхватывает меня на руки, встает на колени на маленькую двуспальную кровать и осторожно укладывает меня на нее. Касается кончика моего носа поцелуем, убирает с лица волосы, а затем слегка поворачивает на бок, приподнимая мою ногу и сгибая ее, чтобы оседлать ту, которая все еще вытянута на кровати. Он движется вперед, опираясь на одну руку, а другой придерживает мою ногу, наблюдая за своим приближением, пока не касается моего входа. Если бы я могла, то взвизгнула бы, но мне приходится потянуться вверх, чтобы схватиться за изголовье кровати. Моя спина выгибается, хотя он еще ничего не сделал. Это мучительно.

— Ава. — Он целует мою ногу. — Ничто не может сравниться с этим.

Он медленно погружается в меня, его голова запрокидывается, а мне остается лишь смотреть. Я пересиливаю непреодолимую потребность в полном блаженстве закрыть глаза, желая просто наблюдать за его лицом. Челюсть Джесси напрягается, его хватка на моей лодыжке усиливается, его теперь свободная рука лежит на моей талии, а каждая мышца торса четко очерчена. Я так хочу его потрогать, но наслаждение лишило меня возможности двигаться. Он прав. Ничто не может и никогда не сможет сравниться с этим. Это мучительно приятно, и я заворожена им, полностью очарована. Влюблена в него до невозможности.