Моя просьба переводит его осуждающий взгляд с Корал на меня. Он смотрит на меня совершенно отсутствующим взглядом.

— Какой снимок?

Я закатываю глаза.

— Тот, что повсюду носишь с собой. Я не дура. Где он?

— В пиджаке, — смущенно признается он.

— Иди и принеси его.

— Нет, я не оставлю тебя с ней. — На этот раз он даже не удостоил ее взглядом.

— С ней? — недоверчиво выпаливает Корал. — Так ты разговариваешь с матерью своего ребенка?

Он резко поворачивается.

— Ты не гребаная мать моего ребенка, ты, психованная обманщица! — Его гнев снова нарастает. Мне нужно исправить это раз и навсегда.

Я оставляю их и направляюсь в кабинет Джесси, нахожу пиджак там, где он бросил его вечером. Быстро роюсь в карманах, натыкаясь на аккуратно сложенную пачку банкнот и телефон, прежде чем выуживаю из внутреннего кармана снимок. Он немного потертый; без сомнения, из-за того, что его перекладывали из кармана в карман. Поспешно выхожу, вооружившись доказательством, и обнаруживаю, что расстояние между Джесси и Корал сократилось. Джесси все еще находится на том же месте, но Корал движется вперед.

— У нас было нечто особенное, Джесси. — Она приближается, чтобы прикоснуться к нему, но он отдергивает руки.

— Особенное? — смеется он. — Я тебя трахнул, а потом забыл. Что, черт возьми, в этом особенного?

— Ты вернулся за добавкой. Это должно что-то значить. — Ее тон полон надежды. Как же она слепа. — Ты заставил меня нуждаться в тебе.

Эти слова покалывают мою кожу. Мне следует прервать их, но я хочу услышать, как Джесси отреагирует на это.

— Нет, ты сама заставила себя нуждаться во мне. Я почти с тобой не разговаривал, когда трахал. Ты была куском плоти, который было удобно иметь под боком по первому вызову.

Он подходит к ней и наклоняется, заставляя ее слегка отодвинуться. Тон Джесси полон яда, так и должно быть. Ему самому чертовски прекрасно удается уничтожать ее.

— Ты такая же, как и все остальные, но еще более отчаявшаяся. Присмотрись хорошенько, ты думаешь, что от этого зависит твоя жизнь.

Я чуть не смеюсь. Моя жизнь действительно зависит от этого, даже больше, теперь я бушующий мешок беременных гормонов.

Джесси оглядывает ее с ног до головы, и я мельком вижу тщеславного мужчину, который так долго относился к женщинам как к вещи, — мужчину, который пил, трахал и выбрасывал их.