– Стейси, – продолжила та, – это Эмили. Моя младшая сестренка.

Стейси снова посмотрела по очереди на них обеих, и на лице ее застыло недоумение.

– Ну, об этом-то, пожалуй, можно догадаться, – сказала она. – И главная причина, почему за все те восемнадцать лет, что я тебя знаю, ты ни разу не заикнулась, что у тебя есть младшая сестра, кроется в том…

Мелоди улыбнулась и взяла подругу за руку.

– Все произошло лишь в последние пару недель. Давай ты мне поможешь распаковывать продукты, а я тем временем тебе все расскажу.

Этот день проплыл для Мелоди точно прекрасный сон. Солнце вовсю сияло в безоблачном небе, шампанское и пиво лились рекой, и наконец-то Мелоди не видела в Стейси и ее семье свою единственную душевную опору. Сегодня рядом с ней были собственные близкие люди. Бен, высокий и красивый, в деловом костюме, под палящим солнцем изменивший свое парадное облачение до бледно-голубой рубашки с закатанными рукавами и расстегнутым воротом и отутюженных костюмных брюк над босыми ногами; Эмили, счастливо хихикающая от шампанского и от радости оказаться там, где ей всегда мечталось быть; и, наконец, прекрасный сын самой Мелоди – то и дело сгибающийся в талии и подскакивающий высоко в воздух, чтобы поймать фрисби, с упругим, пружинистым и сильным юным телом, готовым принять вызов всего мира.

Она увидела, как Пит ласково прихватил ладонью маленький животик Стейси, в то время как Клео со своим молодым человеком уселись в обнимку под деревом, поедая из пластиковой миски землянику. Кловер кругами улепетывала от своего старшего брата Чарли. Школьные друзья и подружки Эда, которых Мелоди знала еще одиннадцатилетними детьми и которые все эти годы, каждый день маленькими компашками заглядывали к ней в буфет перекусить, и она подавала им фасоль да картошку фри, – теперь потягивали из бутылок пиво и забавно флиртовали друг с другом.

За большим деревом, скрывшись от многочисленных глаз, Мелоди и Стейси зажгли свечи на огромном шоколадном торте, который испекли Стейси и Клео, и вынесли его под дружный запев: «Happy Birthday to You!» С восторгом и благоговением Мелоди смотрела на лицо сына, когда Эд задувал все восемнадцать свечей. Ей вспомнилось это лицо в разные годы – трехлетнего, пятилетнего, десятилетнего сына. Все те же, надутые воздухом, щеки, все тот же сосредоточенный взгляд, все тот же красивый профиль, в минувшие годы навевавший ей ассоциацию лишь с его отсутствующим отцом, но теперь заставлявший ее вспомнить о мужчине, которого звали Джон Рибблздейл, и о женщине по имени Джейн Ньюсам – и, глядя на него, Мелоди исполнялась еще большей гордостью, нежели когда-либо прежде.