– Выкладывай, – приказал я и впервые за несколько дней перестал ощущать пустоту и быть мертвым внутри.

Брайан снял шляпу – хороший знак в случае, если вы ждете какое-то драматическое вступление, – и склонил голову. Он представлял собой невысокого лысеющего мужчину с веснушками, которые покрывали почти все его лицо, включая губы. Все, что осталось от волос у него на голове, имело оттенок чипсов «Читос». Но сейчас он выглядел особенно трагично.

– С чего мне начать?

– С середины. Мне нравится слушать истории, начиная с середины, – невозмутимо ответил я.

Он закатил глаза.

– Проклятые миллениалы. Давай я начну с самых свежих новостей. Я уверен, ты уже слышал, что Даррен Моргансен мертв.

Судя по тому, как моя челюсть практически упала на пол, он смог без труда догадаться, что я ничего об этом не знал. Шериф Диаз округлил глаза, прежде чем откашлялся и устроился удобнее на диване, сморщив нос, когда его взгляд упал на открытые контейнеры из-под еды. Обычно я всегда оставался в курсе последних новостей. Особенно если у меня имелся личный интерес. Тогда я даже мог с точностью сказать, где находился интересующий меня человек и чем была наполнена его повседневная жизнь. Но на прошлой неделе я слишком глубоко погрузился в водоворот жалости к себе и не следил за делами Даррена.

– Да. Он застрелился. Тело обнаружила его падчерица.

– Джесси? – Я воспрянул духом даже просто от упоминания ее имени. Что говорило о том, что я стал представлять собой еще более жалкое зрелище, чем прежде, но я хотя бы это признавал.

Брайан пожал плечами.

– У него была только одна падчерица.

Я откинулся назад в кресле и погладил подбородок. Смерть Даррена была благословением для моего банковского счета. Я задолжал этому ублюдку крупную сумму, но об этом практически никто не знал – только он, я и Джесси, которая никому не расскажет. Но меня больше беспокоило то, как она восприняла эту новость. Она не питала к нему теплых чувств – особенно в последнее время, – но я предполагал, что это стало для нее ударом, как и для любого другого человека на ее месте.

– Ты знаешь, как она с этим справляется?

Брайан проверил свой телефон, нахмурился и засунул его обратно в карман.

– Ее мать разбита.

– Ее мать может трахнуть себя в задницу каждым искусственным членом на планете Земля, и я все равно не одолжу ей и грамма смазки. Мой вопрос касался исключительно ее дочери.

Брайан задумчиво почесал лысину.

– Послушай, Роман. Нельзя любить женщину и при этом не уважать ее родителей. Отношения так не работают.

Я уставился на него с каменным лицом.