— Ну до этого мне дела нет. Я хочу увидеть моего парня.

Они спускаются. Цезарина готова истоптать людей, из-за которых нигде нет прохода. Ей хочется накостылять им зонтиком по спинам.

Наконец они добрались до кассы. Там к ней подходит незнакомый человек:

— Это вы мама Боби?

Она выпрямляется от гордости.

— Я, конечно!

— Идемте, я проведу вас к нему. Если ваши друзья хотят идти с нами…

Она поворачивается. Остальные следуют за ними.

Удивительно, что надо пройти через туалеты, чтобы попасть в лабиринт коридоров и лестниц, подниматься и спускаться по ним и затем только очутиться в маленькой комнате, уже запруженной поклонниками. Проводник отстраняет их, приоткрывает дверь и отступает в сторону со словами:

— Заходите скорей.

Она входит и видит своего сына. В одних трусах, он цветастым полотенцем вытирает себя.

Минутное замешательство, и они оказываются в объятиях друг у друга. Цезарине хочется говорить. Рассказать от начала до конца все, что пережила, но из груди вырывается лишь громкое рыдание, которое раздирает слух сына.

— Мама… Мама… не плачь.

— Малыш… Малыш… если бы твой бедный отец был тут! Но тебе жарко, мой бедный малыш!

Так проходит довольно много времени, затем, отстранившись от сына, старуха вглядывается в него, укрывает, ласкает и, смеясь, произносит:

— Это ничего, что ты вырядился так перед людьми, хотя сам никогда не любил этого!

Она показывает на сваленную на стуле одежду, в которой он был на сцене, и они одновременно разражаются смехом. Тем смехом, который оба забыли с тех пор, как Леон распрощался с детством.

Bernard Clavel «Boby» © BFB/Paris-Match, 1981 © И. Сабова (перевод), 1990

Поль Саватье КАК В КИНО

Поль Саватье