– Но, сэр, я должна помочь миледи принять ванну!

Мягко, но настойчиво Ботвелл подтолкнул девушку к двери.

– Я сделаю это сам, не в первый раз. И запомни: тебе не следует сюда приходить, пока тебя не позовут.

Он запер за ней дверь и повернулся к Кэт, совершенно обессилевшей от сдерживаемого смеха.

– Ах, Ботвелл, ну ты и проказник! Она же будет рассказывать об этом всю свою жизнь!

– Ваша ванна готова, мадам, так что милости прошу.

– Помоги мне.

Кэт повернулась к нему спиной, и его пальцы заскользили по длинному ряду маленьких серебряных пуговиц, расстегивая одну за другой. Ее удивило, что у него дрожат руки. Наконец он справился, и она спустила свое бархатное платье для верховой езды с плеч, позволила ему упасть, и вышла из него, оставшись в шелковой нижней сорочке с глубоким вырезом, шелковых нижних юбках и кружевных чулках с подвязками. Она сама сняла сорочку, предоставив ему расстегивать корсет. Обнаженная до пояса, она посмотрела на любимого, и этот взгляд был полон неприкрытого желания.

– Продолжай… – попросил он хрипло.

Позволив своим нижним юбкам соскользнуть по крутым бедрам вниз, она грациозно выступила из них, представ перед ним обнаженной, в одних лишь кружевных вязаных чулках и розовых подвязках. Граф со стоном отвернулся, а она, улыбнувшись, быстро избавилась от чулок и шагнула в воду. Обнаружив, что она уже удобно устроилась в ванне, Френсис сел рядом, заметив:

– Ты способна соблазнить и целую толпу ангелов!

– Должно быть, ты очень соскучился, если так быстро возбудился. Я польщена.

Он мрачно взглянул на нее.

– Сказать по правде, все было как раз наоборот: я задирал каждую юбку, до которой мог дотянуться, пытаясь потушить тот огонь, что ты разожгла в моем сердце, но всякий раз терпел неудачу. Я никогда не переставал ни любить тебя, ни нуждаться в тебе, и не думаю, что это когда-нибудь случится.

– Ох, Френсис, – вздохнула Катриона. – Я безумно страдала все эти долгие месяцы. И тоже никогда не перестану любить тебя.

– Да, – произнес он с горечью, – но все же подарила мужу еще двоих детей!

Кэт рассмеялась, и смех ее серебряным колокольчиком прозвенел в тишине комнаты.

– Ох, Ботвелл, какой же ты глупый! Считать разучился? Это ведь твои дети!

Френсис едва не лишился дара речи.

– Ты… уверена, Кэт?