С десяток всадников неслись по склону лесистого холма, вырвавшись на прямой отрезок дороги, ведущей к замку. Дикие крики горцев разрывали тишину, и казалось, что из-под подков их коней, когда те касались земли, вылетали искры. На стенах замка гленкиркские воины возгласами приветствовали свою леди, когда гнедой вырывался вперед, и ревели в негодовании, когда его обходил чей-то вороной. Воины ликовали, когда гнедой снова вырвался вперед и стрелой пронесся по опущенному подъемному мосту во внутренний двор замка Гленкирк, буквально на секунду опередив короля на вороном и на минуту – остальных всадников.

Катриона легко соскочила на землю, бросив узду одному из конюхов, погладила гнедого по холке, что-то прошептала ему на ухо, и, взбежав по ступеням на крыльцо, обернулась к остальным участникам гонки:

– Свой выигрыш, джентльмены, я заберу вечером!

Глядя на кислое выражение их лиц, она рассмеялась и поддразнила лорда Хоума:

– Ах, Сэнди, вы же знали возможности Иолара. Ладно они, но почему ты принял мой вызов?

– Думал, что мой новый серый жеребец сможет потягаться с твоим, – раздраженно пробурчал лорд Хоум.

Его ответ был встречен хохотом остальных неудачников, так что Катрионе пришлось едва ли не прокричать:

– В большом зале вас ждет завтрак, джентльмены, мясо и вино. Приятного аппетита!

Возбужденно переговариваясь, знатные гости спешились и толпой направились в замок. Уже выпив по кубку золотого сладкого вина, закусив его хлебом и мясом, они обратили внимание, что короля среди них нет.

– Похоже, Джейми решил продолжить сегодняшнюю скачку, – заметил один из гостей.

– Ага, – подхватил другой, – но, я уверен, предпочел другое седло и скачет сейчас на золотоволосой кобыле, а не на своем вороном жеребце.

Слова эти были встречены общим смехом, и еще один из гостей заметил:

– Готов спорить, что кобыла куда шустрее его жеребца.

– И куда нежнее, – раздалось из толпы.

В зале гремел смех, и каждый из знатных гостей старался высказаться по поводу прекрасной графини Гленкирк, но так, чтобы это не прозвучало слишком явно или оскорбительно.

Джеймс Стюарт, перескакивая через ступеньку, взлетел по лестнице и гневно ворвался в апартаменты Катрионы. На графине к этому моменту оставалась белая шелковая рубашка, но она не выказала ни малейшего удивления в отличие от перепуганной насмерть горничной.

– Ступай, Сюзан, дорогая. Я позову, если понадобишься, – сказала хозяйка, и девушка поспешила выскользнуть из комнаты.

Графиня повернулась к Джеймсу и надменно спросила:

– Итак, ваше величество?

– Ну, ты и лиса! – прорычал король с темным от гнева лицом. – Распутная лиса! Притащила за собой целую толпу мужиков, как сука – кобелей. Ты принадлежишь мне, Кэт! И я не позволю никому даже представить, что он может оказаться у тебя между ног!