— Денис, а можно мне еще воды? — попросила я, когда он подошел с баночками энергетика.

— Воды? Сейчас, — поставив передо мной стакан, парень быстро наполнил его почти до краев и спросил, — Сама донесешь или официанта отправить?

— Донесу. Спасибо.

— Лады. Тогда я дальше работать, сама видишь какая тут запара.

Он обвел взглядом толпящийся у бара народ, я кивнула и без раздумий закинула обе таблетки в рот.

Вокруг все плыло разноцветными пятнами, а в ушах стоял непрекращающийся гул, от которого так хотелось избавиться, но сколько бы я не затыкала уши руками, он не уходил, не исчезал и даже тише не становился. Меня кидало то в дикий смех, то резко накатывала невыносимая тоска, и льющиеся градом слезы ещё сильнее превращали пятна в бесформенное пульсирующее нечто. И оно все крутилось, крутилось, крутилось…

— Ну здравствуй, Баха, — прозвучало совсем рядом и я испугалась, сжалась в комочек и замотала головой: "Я не Баха… Я не Баха…"

Что-то холодное коснулось моего лица, а голос обдал новой порцией страха:

— Как здоровье, Баха? Как жена? Как дочь? Я рад, что все хорошо. Пока что хорошо.

И от негромкого, пугающего до дрожи, смеха гул в голове вышибло, словно пробку из бутылки шампанского, а меня бросило в ледяной пот.

— Баха, ты же знаешь, что я не люблю, когда кто-то бросает слова на ветер. Да, дорогой, ты все правильно понял. Именно про тебя. Не хочешь позвонить дочери и узнать как у нее дела в школе? Она ведь сейчас как раз должна выйти с урока? Позвони ей, я подожду пять минут и перезвоню.

Я заплакала. Тихонечко. Боясь, что обладатель этого голоса заметит мои слезы и его гнев станет сильнее.

— Как хорошо, что сейчас есть телефоны, — усмехнулся голос, а потом прошелестел, — Баха, ты ведь не хочешь, чтобы в следующий раз ты или твоя жена услышали мой голос в ответ? Молчишь, Баха? Не хочешь? Тогда почему твои люди толкают наркоту в клубе моего сына? Как это ты не знал? Может быть ты забыл наш уговор или решил, что кто-то впишется за тебя после такого? Не думаю, что найдется хоть один отморозок, для которого мое слово покажется пустым звуком против твоего “я не знал”. Нет, Баха, это не угрозы. Это последнее предупреждение. И ты догадываешься, что больше разговоров не будет. Да, дорогой, обязательно поговори. Поговори так, чтобы каждая твоя шавка знала на чью территорию не стоит лезть. Ты же не хочешь позвонить дочери и услышать мой голос вместо ее?

Глава 39. Фил

Глава 39. Фил

— Марк… Ты ведь ничего такого не сделаешь?

Инга побелела, когда отец только начал разговаривать с Бахой, а к концу звонка буквально сжалась в комок. Батя ничего не ответил. Проигнорировал вопрос, ответ на который был очевиден. Только взгляд, которым он одарил Ингу, ничего хорошего не предвещал. И даже стало смешно от того, что Инга за несколько лет ещё на поняла — любая фраза, сказанная отцом, никогда не звучит просто так. Видимо ей впервые довелось увидеть, кто такой батя на самом деле и воочию узнать почему его фамилия в городе кого-то пугает больше самых страшных ночных кошмаров. Смешно и в то же время жалко — своим вопросом она лезла туда, куда здравомыслящий человек сунется один раз, а потом лишится головы. Даже маме не приходило на ум оспаривать решение отца или диктовать, что ему можно делать, а что делать не стоит.