— Ты забыла про себя, — добавил Фил.

— И для меня, — улыбнулась я. — Пойдем. Я все таки тебя покормлю.

В мерцании стробоскопов все движения превращаются в рваное кино. Яркие, слепящие вспышки бьют по глазам, а люди на танцполе превратились в единый живой организм. И он пульсирует в ритме, который ему задает глухой бас. Низкий настолько, что отдается в груди мощными ударами. Мстислав не стал перенастраивать аппаратуру и разогревал людей перед концертом, запуская через колонки ремиксы на песни Фила. Несколько сотен человек вокруг синхронно качают руками, словно в трансе. Завораживающее зрелище. И где-то среди них сейчас появится тот, кто всем этим может и будет управлять. Сперва мои глаза замечают массивную фигуру Гурия. Он лишь острие ножа, рассекающего край толпы, а за ним, в окружении остальной охраны, медленно идёт Фил в своем плаще с надвинутым по самые глаза капюшоном. И это лезвие проходит сквозь танцующих, как сквозь воду, заставляет разойтись в стороны, но люди тут же снова смыкаются за спинами охранников. Никто даже не догадался, что тот, на чье выступление пришли все в этом клубе, сейчас идет рядом с ними на расстоянии вытянутой руки.

Над сценой не светится ни одного огня, но я знаю, что Фил стоит перед микрофоном и накрывает его ладонью. Он все же волнуется, сколько бы я его не успокаивала, сколько бы не настраивала. И когда в клубе резко гаснет весь свет, а музыка обрывается, словно кто-то дернул рубильник вниз, на моих губах появляется улыбка. Поиграть на нервах перед началом выступления в шутку предложил Максим, только будет это использоваться или нет ребята так и не решили, не смогли определиться, впишется ли такой прикол в само шоу. В кромешной темноте раздался первый недовольный возглас, следом еще один и еще, и еще, но когда загорелся прожектор, едва подсвечивающий темный силуэт у микрофона со спины, стены клуба задрожали от рева. Такого никто не из нас не мог себе представить. На грани сорванных связок сотни голосов начали скандировать:”Фил! Фил! Фил!” И я была среди них. Кричала, захваченная этой эйфорией, а через колонки начал звучать обратный отсчет. Каждое число включало что-то свое: прожектора, дымогенераторы, стробоскопы, лучи лазеров… И только когда отсчет достиг нуля, Фил скинул капюшон на плечи и поднял вверх сжатый кулак.

Каждую песню Фил выкладывался так, что мало кто потом смог бы сказать:”Не, ну это же всего лишь клубное выступление. Что вы вообще от такого хотели?” Он раскачивал людей, отдавая им все свои силы, всю свою энергетику. Каждую строчку, каждую рифму, подхваченную музыкой, Фил выдавал, балансируя на грани своих возможностей, и когда, не рассчитав силы, запнулся на середине куплета, зал тут же подхватил и допел его до конца, а на припеве прогремели уже вместе.