У меня отвисла челюсть, но я продолжил смотреть.
Нет, мне всё нравилось, но, мать его, что она делает?!
Затем, зацепив пальцами низ топа, она потянула его наверх и, выскользнув из него, откинула на кровать. Копна её золотисто-каштановых волос рассыпалась по плечам и спине. Пальцы начало покалывать, от мыслей, как я к ним прикасаюсь или накручиваю на кулак. Сидни неспешно перекинула волосы на одно плечо, обнажив свою красивую спину. Взгляд пополз ниже по узкой талии, попке, бёдрам, стройным ногам и икрам. Я чуть не застонал. Вцепился второй рукой в стол и придвинул себя поближе к ноуту.
Она, в одних трусиках, рылась в шкафу, а я словно хищник в зарослях наблюдал за ней, готовясь напасть и уволочь в свою пещеру. Она же знала, что я всё вижу. Зачем провоцировала?
Удав в зарослях приветственно помахал ей.
Найдя в шкафу то, что искала, она неспешно надела рубашку, которая предательски прикрыла попку. Но лифчик, мать его, она не надела.
Сердце гулко отдавалось в груди, пока я на минуту представил, как снимал с неё эту рубашку. Или срывал. Да хоть разрезал! А там её грудь. Без лифчика.
Закрыл глаза и сжал челюсти, пытаясь восстановить дыхание.
Глубокий вдох и медленный выдох.
Открыл глаза и увидел, как она нагнулась, доставая джинсы из нижнего ящика. Застонав, откинул голову назад.
— Тай, я сейчас, — словно специально именно сейчас прокричала она.
Дальше она, как в замедленной съемке стала надевать джинсы, оттопырив попку. Медленно, охренеть как мать его, медленно, поднимала ткань наверх. Её попка в стрингах постепенно пряталась в них, а я всё больше наклонялся к ноуту, капая слюной и мечтая схватить её за неё. Чуть руку не протянул к экрану, но вовремя спохватился.
Опустив голову, она, очевидно, застегивала рубашку, продолжая плавно покачиваться.