— А у Памелы не такие же волосы, как у меня! — выкрикнула она.

Я не выдержал и рассмеялся.

— Малыш, если бы ты не была моей подругой, то подумал бы, что ты ревнуешь.

Она распахнула глаза и начала безмолвно открывать и закрывать рот.

— Я… Нет! А вот даже, если бы я ревновала, то что?! — прищурилась она.

— Я бы удивился, — честно ответил.

Ну и обрадовался. Это бы означало, что я не совсем безразличен ей.

— Почему удивился?

— Потому что ты только дружишь со мной. Значит ревность здесь не к месту, — спокойно ответил.

Забавный у нас диалог получался. У меня возникло ощущение, что она ходит вокруг да около. Только вот, что она так боялась спросить напрямую?!

— Тай, с тобой невозможно разговаривать! Почему нельзя прямо ответить?! — практически закричала она.

— Почему нельзя прямо спросить?! — передразнил её и она мгновенно затаилась.

Я прям увидел, как закрутились шестерёнки в её голове и побежала бегущая строка по лбу. Она судорожно думала, что мне ответить. Спроси меня в лоб. Я отвечу. Надежда внезапно начала крепнуть.

Малыш, дай мне зацепиться за что-нибудь!

— Знаешь что?! Ты просто невыносим! Твоей девушке будет с тобой очень сложно, — завопила она.

Я знал, что она взбесилась из-за своих же мыслей. Она всегда была такая: что-то придумает, потом сама на это обидится, потом сама поругается, а потом будет ждать, когда я попрошу прощения. Это очень забавно, правда.

— Моей девушке со мной будет очень хорошо, приятно, долго, спокойно и безопасно, иногда не спокойно, но всё равно безопасно. Ей будет лучше всех, поверь мне, — подмигнул ей, улыбнувшись.

Она сначала замерла, слушая меня, а потом откинулась на спинку стула и отвела взгляд. Это означало, что она ждёт, когда я пойду первым мириться.

[1] Беверли Хиллс, вот, где я хочу быть (англ.)