Притормозил около неё и посигналил. Реакции ноль. Ну, точно дежавю. Фарами можно было не моргать, она ни хрена не увидит и не услышит. Значит, слушала музыку.

Поправив бейсболку, вылез из тачки и преградил ей путь. Вокруг ни души, только с набережной долетали разные звуки кипящей жизни. Она снова врезалась в меня и задрала голову. Сердце ухнуло вниз. Я не мог спокойно смотреть на отвратительные побои на её лице. Но этот взгляд… Даже одним здоровым глазом она могла сейчас перевернуть все мои внутренности вверх-дном.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, вытащив наушник.

— Катаюсь, — улыбнулся, разглядывая её, словно не видел целую вечность. — А ты?

— Гуляю.

— Как ты себя чувствуешь, Волчонок? Ты не отвечаешь мне, а я ведь переживаю, — мне отчаянно хотелось обнять её, но я чувствовал вновь воздвигнутую стену Джойс.

— Уже лучше, благодарю, — тихо ответила она.

Она больше не дрожала в моём присутствии, больше не было страха во взгляде. Сейчас я в нём читал смятение и растерянность.

— Тебе надо в больницу, Джойс. Ты должна какое-то время побыть под наблюдением врачей.

— Трэвис, благодарю тебя за всё. Но не стоит больше тратить деньги на меня.

— В смысле?! Это мои деньги, и я решаю на что мне их тратить, — напомнил ей.

— Вот именно, это твои деньги. Поэтому потрать их на что-то другое. Или на того, кому они нужнее, — уверенно заявила она.

Во мне вновь проснулся адреналин, который только успокоился после заезда. Вот как она это делала?! Я же был спокоен!

— Джойс, позволь мне самому решать на что тратить, — с напором ответил, стараясь держать себя в руках.

— Трать куда хочешь, только не на меня. Ты отличный друг, но, правда, не стоит, — уже громче говорила она.

Друг. Отличный друг. Да, надеюсь, что дружить я умел. Только сейчас эта мысль выводила меня из равновесия.

— Друг… Тогда, как твой друг, я тем более могу помочь тебе.

— Трэвис, у меня был сложный день и вечер, — вздохнула она, потупив взгляд. — Можно я пойду?

Да, мне было невозможно представить, что творилось у неё на душе. Но ведь она теперь была свободна, а значит, могла больше не бояться.

— Я знаю, мне Глен всё рассказал, — признался ей. Она посмотрела на меня и кивнула. — Спасибо, что спасла меня от ложных обвинений.