— Прошу прощения, мадам, вонь страшная! Хозяин велел облить труп керосином, поджечь и ждать, пока все не сгорит. Я почти всю ночь не спал!

— Вы знаете, что волк укусил мсье? — спросила она у парня.

— Знаю, мадам. Вот беда!

— Быстрее запрягайте Сириуса, я еду к доктору Мерсье! Да поспешите!

Клер тем временем отвязала Соважона. Предчувствуя прогулку, пес, взвизгивая от радости, завертелся вокруг нее. Молодая женщина кое-как его утихомирила. Какое-то время Соважон бродил вокруг зловонного трупа, но близко не подошел.

В расстроенных чувствах Клер рысью пустилась через заснеженные поля, сверкающие в лучах рассветного солнца. Она не поцеловала Фредерика на прощанье и теперь горько в этом себя упрекала.

«Какая же я бестолочь! Я же читала статью о бешенстве. Заразиться можно только через кровь и слюну!»

Судорожно стиснув поводья, подставив лицо ледяному ветру, она пыталась вспомнить, когда и при каких обстоятельствах заинтересовалась этим заболеванием. Память, как обычно, не подвела: это было на мельнице! Бертий вышивает нижнюю рубашку, за окном идет снег…

«Ну конечно! Оставив крошечного, размером с котенка, Соважона Базилю, я как раз горевала по своему славному Моизу, которого застрелил Фредерик. Он сказал, что Моиз бешеный. Я не хотела в это верить и нашла ту статью… Как странно! Наша история началась с выстрела, угрозы заражения бешенством — и тем же кончается… Нет, быть этого не может!»

Как только Сириус как следует разогрелся, Клер пустила его галопом. Подкованные копыта взрывали, разбрасывали снег и мокрую землю.

Проскакав через деревню, она свернула на дорогу, ведущую к околице Пюимуайена, где жил доктор.

Ригорден, муж бакалейщицы, тащивший по снегу санки, помахал ей рукой.

— Клер, куда ты так спешишь?

— К доктору, и это срочно!

— Так его, коновала, дома нет! Наверное, заночевал в городе. У него ставни закрыты, я как раз мимо проходил. Он у нас буржуа и по холоду не ездит!

— Но должен же он вернуться! Больные приходят с самого утра. Мсье Ригорден, если увидите доктора, скажите, чтобы ехал в поместье! Муж сильно поранился.

Правду Клер предпочла оставить при себе. И так скоро все узнают… Возле бакалейной лавки она спешилась, купила листок бумаги и конверт, а карандаш ей одолжила бакалейщица.

— В те времена, что ты жила на мельнице, Клеретт, ты не покупала у меня бумагу! Неужели отец не дает своей?

Молодая женщина не ответила. В нескольких строчках она изложила суть дела, заклеила конверт, снова вскочила в седло и вернулась к дому доктора, чтобы бросить его в почтовый ящик.

«Господи, что могла, я сделала! Если этот болван Мерсье не вернется до вечера, заражение пойдет дальше!»