Элизабет притянула сына к себе. Антонэн потерся щекой о ее плечо. Поглаживая мальчика по мягким волосам, черным как вороново крыло, молодая женщина внезапно подумала: «Мне казалось, он унаследовал цвет волос от Ричарда. Но ведь и у папы были черные, слегка волнистые волосы!»

Эдвард посигналил, съезжая с моста на широкую брусчатую улицу. Через полчаса он уже парковал автомобиль возле бакалейного магазина Дюкенов.

Бонни поджидала их возле витрины, укачивая в коляске маленького сына.

— Жан! — позвала она. — Гости приехали!

Начался обычный ритуал поцелуев, рукопожатий, комплиментов кругленьким щечкам Уильяма. Но центром внимания сегодня была, бесспорно, Элизабет. С ней носились, как с человеком, который только-только выздоровел после тяжелой болезни.

На Бродвее, в тот же день, в 7 вечера

По дороге домой Эдвард настоял, чтобы Элизабет пересела на переднее сиденье. Молодая женщина ощущала, как внутри нарастает нервозность, хотя видимой причины не было. Ни духоты, ни чрезмерной жары, и вечер прошел в приятной семейной обстановке. Бонни накрыла на стол на втором этаже, в уютной квартирке над магазином.

Жан в очередной раз предложил Мейбл брать с них арендную плату, та снова отказалась. Элизабет отметила про себя, что настроение у дяди после этого только улучшилось, и даже про разорванную помолвку он предпочел не говорить.

Элизабет поняла наконец причину своей тревоги, когда, вернувшись на Манхэттен через Вильямсбургский мост, Эдвард вырулил на Бродвей.

— Па, зачем мы здесь? Уже поздно, Антонэн спит на ходу.

— Хочу пригласить вас на ужин в «Keeler's Restaurant»[54], - отвечал Эдвард. — Холодные закуски, в кругу семьи… Это прекрасное заведение, я часто бываю там с клиентами. И, прошу заметить, находится довольно далеко от того места, где на тебя напали.

— Я прекрасно помню, где находится ресторан, па. Но мы проедем практически мимо прачечной Моро и шляпного магазина, где меня приводили в чувство. Ты это делаешь нарочно!

— Лисбет, а помнишь, как, еще живя во Франции, в письме ты рассказывала, что упала с лошади и испугалась. Твой дядя Жюстен, дававший тебе уроки верховой езды, настоял на том, чтобы ты сразу же вернулась в седло, — нельзя зацикливаться на поражении. Сегодня — похожий случай. Я считаю, тебе нужно здесь бывать. Все прекрасно! Мы едем по Бродвею, замечательная погода, небо ясное, пешеходы спешат по своим делам. Я пытаюсь тебе показать, что ты ничем не рискуешь.

— Эдвард, это тот редкий случай, когда я с тобой не согласна! — воскликнула Мейбл с заднего сиденья. — Элизабет права, едем лучше домой! Антонэн, бедняжка, дремлет, положив голову мне на колени. У меня уже ноги затекли!