Её блестящие синие глаза вернулись ко мне.
— И о твоей?
Вопрос звучал очень прямолинейно, и я ответил ей также:
— И о моей.
Её гнев немного поутих. И потом она кивнула в решимости.
— Паркер, ты тогда лучше отправляйся. А остальные… я хочу услышать и прочитать всё, что у вас есть в подтверждение растраты родителями семейных финансов. Давно пора.
Глава 54 Эльза
Глава 54
Паркер уехал, и Шарлотта представила все доказательства, что им с Джозефом удалось раздобыть касательно финансового краха семьи.
Ваттенголдия является конституционной монархией, что означает, что королевская семья имеет лишь символическую, а не абсолютную, власть. При этом мой отец пользовался большой популярностью и влиянием, почти как его отец, и как отец его отца. Парламент прислушивался к монархам Ваттенголдии не потому, что так надо было, а потому что их государи искренне заботились о будущем своей страны. Тем не менее, наш род всегда жил на широкую ногу. Мало того, что налогоплательщики княжества платили в нашу казну, так мы ещё владели несметными портфелями недвижимости, холдингами в технологических компаниях, а также неслабой коллекцией изобразительного искусства. Возможно, к акциям и облигациям мама не имела доступа, но к деньгам налогоплательщиков он был. Ослеплённая своим видением процветающей Ваттенголдии, она тайком вложила средства в то, что оказалось мошеннической схемой. И всё только ради того, чтобы превратить страну в Северное Монако.
Миллионы долларов, доверенные нам на грамотное применение налогоплательщиками, оказались пущенными на ветер.
По правде сказать, я могла понять неистовство родителей. Правители они или нет, но объяснить народу, почему отчисления с их зарплат исчезли и, скорее всего, безвозвратно, может быть очень тяжело и стыдно. Из-за недостатка ликвидного имущества во дворце, была лишь маленькая надежда успеть обменять его на деньги раньше, чем княжество потрясёт скандал. В Ваттенголдии все без исключения подвергаются аудиту, даже монархи. Поэтому, что сделали мои родители, чтобы быстренько вернуть себе состояние (несколько миллионов евро)?
Решили выдать свою дочь за состоятельного, свергнутого принца в обмен на восстановление спокойствия во дворце.
Шарлотта была в другой комнате — висела на телефоне с Джозефом и Дикки. Она ворковала что-то в трубку, спрашивая малыша, хорошо ли он проводит время с папочкой. И я знала это, потому что, боюсь, что весь отель мог слышать тот разговор также прекрасно, как и я.
— Ребёнок ведь не глухой, Лотти! — кричала я ей.