И прижать к себе хотелось, целовать, по голове гладить и успокаивать, потому что видел – ей тоже ни хрена не легко…

А потом… Потом прибежали «поняшики» ураганчики, и я вообще чуть умом не тронулся…

- Никит, ты что? - забываясь в воспоминаниях, не замечаю, что моя сладкая проснулась.

Ложусь рядом, прижимаю к себе, в глаза заглядывая.

- Родная, прости меня за всё…

- За что?

- За то, что столько лет потеряли…

- Глупый, тебе не за что прощения просить, это я…

Закрываю рот поцелуем, не даю ничего сказать. Я! Она себя виноватой считает! Да она девчонка была! Малышка, только-только из-за парты! А я взрослый мужик состоявшийся. А повел себя – хуже подростка!

- Люблю тебя, Сашка… и девчонок люблю. Так, что сердце просто в клочья. И маму твою люблю. – реально люблю, потому что теща будущая что надо!

Слышим стук в дверь, спохватываемся!

- Вовремя ты вспомнил! – котёна смеется, натягивая плавочки и футболку, я встаю, дверь открываю. Залетают наши малышки, бросаются на меня. Подхватываю их, поднимая на руки – своя ноша не тянет.

- Па! Мы мороженое ели!

- И пили газировку!

- И потом еще пиццу!

- И ходили котяток гладить!

Мама Сашки смотрит виновато.

- Они очень просились к папе и маме. Вы уж извините…

- Это вы нас извините, скинули на вас детей, а вам тоже нужно отдохнуть…

- Ой, да мне с ними в радость, только… очень уж они к тебе, Никит, привязались. Да и похожи они на тебя, просто копии! Любят папку!