Я понимала, что Уэст пытался помочь. Сроки поисков замены Марле подходили к концу.

По пятницам было хуже всего.

Я больше не ходила на его бои. Сомневалась, что Уэст меня пустит после того, когда вышел из себя. К тому же одного раза вполне достаточно. Я не любила смотреть, как он истекает кровью. Ненавидела, но понимала, зачем Уэст это делает.

Пятница – единственный вечер, который мы проводили порознь. Мы наверстывали упущенное каждую субботу после работы. Я обязательно покрывала поцелуями каждый синяк и рубец, а в дополнение зализывала ему раны и преклонялась перед его ноющим телом.

Я начинала влюбляться в этого воина, который сражался за то, чтобы его семья снова встала на ноги. Без преувеличения. Только две вещи портили мне сущий восторг от того, что он со мной.

Первое: я до сих пор не знала, кто мы друг для друга. Какие у нас отношения.

И второе: я стала сомневаться, по какой на самом деле причине он меня игнорирует. Потому что я его попросила или потому что он был смущен? Одно дело ласкать, кусать и посасывать мою порченную кожу наедине, когда мы были в моей комнате, водить пальцами по бугристой плоти, входить в меня, когда капли его пота падали на мою несовершенную плоть, и совсем другое – открыто меня поддерживать как свою девушку.

Я пыталась убедить себя, что Уэст из тех парней, кому наплевать на чужую точку зрения. Еще меньше его волнует собственная популярность и мнение остальных. Но это не всегда так работает.

И хотя я сходила с ума, не зная, что между нами происходит, я не собиралась его спрашивать. Не хотела становиться одной из этих девчонок. Безропотной приставучкой, которые собирались вокруг него толпами. Уэста влекло ко мне как раз потому, что я не кидалась ему на шею, как остальные девушки в университетском городке.

А то, что он не замечал меня в колледже? Я не хотела это менять, как бы мне ни претило. Я по-прежнему не хотела, чтобы люди про нас болтали. А еще боялась ажиотажа, который за этим возникнет.

Первые намеки, что мы не просто друзья с привилегиями, появились во вторник вечером. Я разговаривала по телефону с нашей электроэнергетической компанией по поводу неоплаченного счета, за который точно внесла деньги. Я закрылась на кухне и вела разборки с представителем службы сервиса. Бабушка продолжала похлопывать меня по плечу, выражая желание, чтобы я помогла ей помыться.

– Ну что ты за дочь такая, Корт! Мама просит у тебя помощи.

– Секундочку… эм, мама. – Я рассеянно похлопала ее по руке.

Уэст прислонился к холодильнику и невозмутимо наблюдал за нами, скрестив на груди руки. Его бесило, когда я притворялась своей матерью, хотя он сам постоянно прикидывался тем, за кого принимала его бабушка. Он объяснял, что с ним все по-другому. Что он не рос с ней и ему плевать, вспомнит она его или нет.