– Извините, я немного нервничаю, – мило улыбнулась блондинка.

Чего нервничать-то, непонятно… Быть может, она девственница?! Девственницы ему уже лет десять не попадались. Хотя развращать молоденьких неопытных скромниц, чувствуя себя учителем, этаким гуру секса, что может быть слаще этого.

– Вадим Михайлович, знаете, я ведь приехала из вашего родного города. Я дочка Эльвиры Тимофеевны Лазаревой, Богдач в девичестве.

Вадим Бердник был неплохим актером, он даже бровью не повел на это сообщение, лишь сделал едва видимый жест рукой официанту и тот мгновенно удалился.

Блондинка выждала эффектную паузу:

– Ну и соответственно, ваша дочь, – торжественно закончила она.

Кажется, его планам насладиться сочными молодыми прелестями не суждено сбыться. Мужчина никак не отреагировал на ее слова, неторопливо, смакуя пил вино.

– Папочка, я так рада с тобой познакомиться! – воскликнула Юля Лазарева. – Всю жизнь я не могла понять, на кого же похожа, все в семье темноволосые и кареглазые, а я натуральная блондинка с голубыми глазами. Конечно, бабушка Наташа тоже была светловолосой, но у нас с ней разные черты лица. Меня воспитывал жалкий неудачник, какой-то захудалый инженеришка, застрявший в коммунистическом прошлом. Я совершенно случайно узнала о своем настоящем отце, нашла у мамы фотографию и догадалась, потом посмотрела по крови и поняла, что я не могу быть дочерью скучного Лазарева. Наверное, мама и от тебя скрывала мое рождение. Я понимаю, ты сейчас ошарашен. Но я всегда знала, точнее мечтала, нет, внутренне чувствовала, что мой отец выдающийся человек, – волнуясь, блондинка теребила край коротенькой джинсовой юбки, с восхищением и надеждой вглядываясь в непроницаемое мужское лицо.

Вадим Бердник натужно засмеялся.

– Еще одна дочка?! Как скучен мир! Ты, наверно, двадцатая по счету… А еще есть около дюжины сынков.

На лице юной блондинки явственно проступила растерянность.

– Но я нашла у мамы фотографию, там на обороте написано: «моей Эле с любовью, Вадим Бердник». Вы должны ее помнить: красивая, темноволосая, стройная, на иностранку похожа, наверное, потому что мой дед был болгарином.

Мужские губы уныло скривились. Конечно, он помнил Элю Богдач, хороша была чертовка, горячая и ласковая, немного зажатая, но в его руках становилась пластичной, словно воск. Одна из немногих женщин, к которым он испытывал какие-то чувства, а не чисто постельный интерес. Когда он вернулся из Америки, ему даже привиделось, что это та самая любовь, о которой твердят люди и пишут в романах. Скорее всего, азарта ему добавляло замужнее положение бывшей пассии, хотелось снова утвердиться, сделать ее своей, стать для нее богом. Сейчас Эля, наверное, уже старуха, он старше ее всего на пару лет, считай ровесники. В России пятидесятилетние женщины выглядят плачевно, особенно, если нет денег, чтобы навести на себя лоска. Время слишком беспощадно к слабому полу. Сейчас сверстницы, даже самые ухоженные, не вызывали в нем сексуального интереса. Ни одна из них не сравнится с тридцатилетней, а уж тем более двадцатилетней красоткой.