Я не понимаю, откуда в женщине столько агрессии, но тут вспоминаю рассказ Арины о ее сестре. Я, как она сама должна догадаться, совсем не тот парень, но окей, проглатываю и это.

- Что с ней случилось, вы можете объяснить нормальным языком? - добиваюсь ответа. - Тогда я уйду. Но не раньше.

- Все нормально с ней, - цедит, наконец, тетка, хоть и с большой неохотой. - Спать легла. Я ей снотворное дала.

- Зачем?

- Затем. Чтобы спокойно отдохнула, а не по шустрым парням вроде тебя бегала. А ты...если еще раз появишься здесь, так я с тобой разговаривать больше не стану. А сразу в ментовку позвоню. Уяснил?

Позвони, только как бы тебя саму туда не забрали и не определили на пару-тройку суток. Организовать это легче легкого.

Сельвинская с подружками после того, как посидела, сразу шелковая стала и Бельчонка десятой дорогой теперь обходит.

- Все, разговор окончен, - рубит тетка и снова пытается захлопнуть передо мной дверь.

Убираю ногу и дверь чуть ли не щелкает меня по носу.

Приятного мало.

Сдержаться и оставаться внешне спокойным тяжело.

Но зато понял я, наконец, в общих чертах, что здесь произошло.

Тетка Бельчонка каким-то образом узнала про нас. Хрен знает, откуда. Может кто из соседей доложил.

Мы же в последнее время не шифровались особо. Целовались ведь как сумасшедшие, ничего и никого вокруг не замечая.

Словно два разно полярных магнита притягивались друг к другу, и чувствовать ее в своих объятиях было для меня сродни тому, как переставшие функционировать легкие с каждым глотком наполняются чистейшим, самого высокого качества кислородом.

Но вот только лишь шаг в сторону, и Бельчонок попадает под влияние своих излишне праведных родственников.

Вроде бы все ясно.

Только ведь не легче от этих мыслей нихрена.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда говорил, что она как воздух для меня, не преувеличил ведь ни капли.