Домой приехали как выжатые. Я попросила кофе и сладкого. Петька кинулся собирать на стол. Никита стал варить кофе, а мама присела рядом.

– Дочка, что это было?

– Это я записала его признание на диктофон, чтобы Руслану с Марком шугнуть.

– Но почему он тебе все рассказал?

– Просто он хотел уйти к Саре чистым, чтобы с ней вместе быть.

– А нотариус зачем? Главврач?

– Чтобы по закону зафиксировать его показания для суда и следствия.

Тут подоспел с кофе Никита.

– Все-таки не доверяешь ты нашей полиции?

– Я не доверяю самовлюбленному, тупому, ленивому майору. Он любое дело может профукать.

– Согласен. Этот может. Но с кладом ювелир тебя прокатил?

– Поживем – увидим.

Поздно вечером нам позвонила секретарь нотариуса. Попросила о встрече на завтра. Я сказала, что ждем завтра в первой половине дня, и назвала адрес дома, где жила мама. В восемь утра мы уже были у нее в гостях. Это не я. Это Никите на месте не лежалось. Это он решил, что нотариус ровно в восемь приедет. Мы с ним, как обычно, поспорили.

– Вот увидишь. Он приедет в восемь. Как штык, – заявил он мне.

– Часов в десять. Не раньше.

– Почему?

– Ему еще в контору заехать надо и забрать бумаги.

– Какие бумаги?

– Нужные. Не песни же он с нами петь собрался.

– А может, и песни. Вы вчера так хорошо пели. Иришка, ты откуда еврейский знаешь?