– Не еврейский. Нет еврейского. Есть идиш. Ну или иврит. У меня подружка была еврейка. Оттуда и знаю.

– И говорить на их языке можешь?

– На бытовом уровне.

– И зачем он тебе?

– В любом городке мира есть евреи. Так уж исторически получилось, что раскидало их по всему миру. Мне в любом уголке мира евреи окажут поддержку.

– Почему?

– Потому. Я не еврейка, а знаю их язык. Из этого что следует?

– Что?

– Что я хороший человек, а не юдофобка какая…

– Что ты ему на ухо шептала?

– Это не мой секрет, и я не могу его рассказывать никому. Вообще никому…

В десять часов десять минут появился нотариус. Он оповестил меня, что Натан Львович сделал меня наследницей всего своего движимого и недвижимого имущества, что он имел на момент смерти. И нотариус лично отдал мне в руки старинную книгу.

– Эту книгу я должен передать вам незамедлительно по поручению своего клиента. Остальное имущество перейдет вам в пользование согласно законодательству. Согласно завещанию, я должен был уведомить вас лично в течение суток. Вот мой телефон. Звоните в любое время дня и ночи…

– Спасибо. Почему мне?

– Натан Львович сказал, что именно вы знаете, что с этим делать, и поступите по справедливости.

Потом отошел к двери. Неуверенно повернулся ко мне…

– Вы замолвите за него слово там… – сказал он очень странную фразу и указал глазами наверх.

И что насочинял главврач Ираклий? Какие басни он рассказал старому, битому жизнью еврею?

После ухода нотариуса Никита засыпал меня вопросами. А что я могу ответить? Такой исход дела даже я не предвидела. Не укладывается в голове. Мама смотрела на меня и улыбалась: ее веселила моя растерянность.

– А где дочка политика? Та, с чьей серьги все началось? – тихо спросил Петька.