— Совершенно серьезно. — Он свернул, чтобы объехать что-то на дороге, затем его взгляд вернулся к зеркалу заднего вида. — Ну-ка спроси меня, кто там был.

Винтер не хотела. Ее заставляли видеть худшее в людях, которых она любила и доверяла. Ее мать. Ее отец. Ее дедушка. Она не хотела обнаружить темные мотивы кого-то еще.

К сожалению, она должна поддерживать разговор с Олли. Даже если это причинит ей еще больше боли.

— Кто там был?

— Женщина.

Винтер нахмурилась, сильнее прижимая лезвие к неподатливой ленте.

— Какая женщина?

— Тогда я не знал, но оказалось, что это была жена любовника. Я видел, как она подъехала к соседнему дому, ожидая, пока твоя мама заберет тебя из дома твоей бабушки.

— Мона Шелтон?

— Точно.

Винтер вздрогнула. Наверное, ей следовало посочувствовать этой женщине. Как ужасно проводить ночи в слежке за мужем, который одержим другой. Но когда она поймала в зеркале пристальный взгляд Олли, ее желудок сжался от предчувствия.

Мона Шелтон была далеко не одна у домика.

— Кто еще?

Он хихикнул, наслаждаясь резкостью ее голоса.

— Ты знаешь.

— Не знаю.

— Думай, Винтер.

Она не хотела играть в его больную игру. Не хотела доставлять ему удовольствие. Но она не смела его злить. Существовала вероятность, что он просто повернется и выстрелит ей в голову.

— Мой отец, — пробормотала она.

— Отлично, — удовлетворенно сказал он.