— Ты просто высокомерный ублюдок, которому наплевать на всех, кроме себя.

Рядом с ней Олли посмеивался, словно наслаждаясь напряжением между Винтер и стариком.

— Все еще хуже, а, Сандер? Расскажи ей о деньгах.

Сандер заскрипел зубами.

— Заткнись.

Еще хуже? Ее дедушка организовал смерть ее мамы. Что может быть хуже?

— Что за деньги? — Потребовала Винтер.

Сандер отвел глаза, не желая встречаться с ней взглядом.

— Я же говорил тебе. Она всегда просила денег. Каждую неделю ей требовалось все больше и больше…

— Она не единственная, кому нужно было больше, — перебил Олли.

Винтер перевела взгляд на Олли рядом с ней. Стало очевидно, что ее дедушка не собирается признавать правду.

— О чем ты говоришь?

— О страховке жизни, приобрести которую Сандер уговорил твоего отца. Он хотел убедиться, что у него будет достаточно средств, чтобы расплатиться с долгами по ферме.

Сердце Винтер забыло, как биться. Олли не ошибся. Это гораздо хуже. Уязвленная гордость и смущение могли спровоцировать человека на гнев. Минутное безумие, о котором впоследствии придется пожалеть. Но убедить отца приобрести полис страхования жизни означало, что Сандер хладнокровно спланировал и подстроил смерть ее мамы.

Расчетливый монстр, который использовал всех вокруг себя.

Словно почувствовав всплеск ее отвращения, Сандер в отчаянии произнес.

— Долги твоей матери, Винтер, — настаивал он. — У нее были кредитные карты, и новый автомобиль, и платежи за дом, которые она настаивала, чтобы я оплачивал. Конечно, я влез в долги.

— Долги возникли не только у нее, — насмехался Олли. — Драгоценное поместье Муров, созданное пионерами и гордость Ларкина, превратилось в денежную дыру.

— Это семейная реликвия. Наследие, — зарычал старик. — Такому человеку, как ты, этого никогда не понять.

Олли рассмеялся.