Несколько раз, когда я была уязвима с Киллианом, я чувствовала себя в безопасности. Это было настолько сильное очищение от эмоций, что я тонула в нем, и это было похоже на то, что Киллиан был рядом, чтобы вытащить меня на поверхность.

Но на этот раз я чувствовала себя обнаженной, замерзшей и одинокой.

Мне нужно было, чтобы он думал, что выбор карьеры вместо того, что было между нами, не было большой проблемой. Мне нужно было, чтобы он думал, что мне все равно. Что у меня на уме совсем другое.

— Ты прав, — наконец, ответила я, благодарная, что мой голос прозвучал твердо и нейтрально. — Предстоит многое, и мне нужно сосредоточиться.

Он внимательно осмотрел меня, и я посмотрела на него, надеюсь, безразлично. Когда я уже собиралась швырнуть в него солонкой, чтобы он перестал смотреть на меня, как на раненое животное, Киллиан кивнул.

— Хорошо.

Как это могло быть так легко для него?

Было ли это для него только физическим влечением? Вот почему? Разве он не чувствовал притяжения между нами, как будто была веревка, которая связывала нас, несмотря на наше сопротивление?

Неужели все это было только у меня в голове?

Я наколола вилкой салат, не в силах смотреть на мужчину напротив.

— Итак, что дальше?

— Дальше?

— С альбомом?

— Ну, смотря как запястье.

— Не совсем. Я попробовала играть, и весь оставшийся день ужасно болело.

— Мне жаль это слышать.

Он говорил так официально.

— Да, это было довольно утомительно, — поддразнила я высокомерным голосом.

Он невесело вздохнул.

— За это время я собрал команду по связям с общественностью и маркетингу. Нужно договориться с ними о встрече. Поищем способы, как справиться с неизбежным цирком, когда появится новость о твоем возвращении. А затем, как только первоначальный интерес угаснет, твоя реклама будет ориентирована на карьеру. Мы не хотим, чтобы твоя личная жизнь снова стала пищей для таблоидов.