- Он за мной пришел, - шепчу и пячусь. - Иди, скажи, что ты меня не видела.

Сердце колотится, как ненормальное, взглядом пожираю его профиль и глушу в груди радость, я ведь ждала, чтобы меня искать начали, надеялась, что они заволнуются. Хоть и не собиралась сдаваться без боя.

Ведь если даже обаятельному Николасу доверять нельзя, то старшие грубияны…они еще хуже.

- Слушай, ну начинается, - Вика поджимает губы и отступает обратно к дверям. - Я уже поняла, что теперь за тобой все трое таскаться начнут, но меня не впутывай. Я вам не сваха.

- Думаешь, все трое? - в предвкушении замираю от ее слов и крепче держусь за маятниковую створку, загораживаюсь дверью от зала.

Я не хотела, чтобы они приезжали, наоборот, пытаюсь зарабатать денег на квартиру и в их доме не появляться больше, но троица Рождественских несколько дней гоняли меня, играли, как коты с мышкой, а теперь забегали сами.

- Вик, - вижу, как Арон отталкивается от стойки и сворачивает в коридор, к залам, и закусываю губу. - Он ведь работать не даст, а мне нужны деньги. Скажи ему просто. Что не видела меня. И все.

Подруга долго думает, морщит лоб, а потом нехотя разворачивается и виляет бедрами под стук каблуков.

Торчу на кухне и выпрашиваю у повара два бутерброда, возвращаюсь к дверям…и роняю на пол тарелку, когда на кухню залетает один из гостей. Тот самый мужик из зала с финской парной, на которого обиделась Вика.

Он лысый, очкастый, с объемным брюшком и звучным голосом диктора.

- Где все официантки? - рявкает он и заглядывается на парня-повара в белом колпаке. Тот меланхолично стругает салаты. Мужик хватает меня за руку, - пойдем, пойдем, - он тащит меня в коридор, и я даже не сопротивляюсь, настолько он подвижный при своих габаритах колобка, - у меня контракт горит, партнер мне кренделя выписывает, хрен моржовый, - из его рта брызги летят во все стороны, - праздник ему подавай, - плюется мужик. - Ты давай там у нас включи музыку что ли, и рядом с ним постой, поухаживай. И коньяк ему не забывай подливать, поняла? В долгу не останусь, - протараторив мне инструкции он втягивает меня в зал.

И у меня больше ни минутки не остается, чтобы с подробностями допросить Вику про Арона, орет музыка, я бегаю и переключаю волны радио, ищу в интернете песни восьмидесятых и добавляю громкость, подливаю партнеру Колобка коньяк, и сочиняю речь, а потом морщусь и пью сама, каждый раз, едва он стукнув кулаком по столу требует тост.

А когда, наконец, этот мужик размашисто черкается в подсунутых Колобком документах - я уже в кашу. И с пьяным весельем думаю, что папе просто нужно было меня угостить коньяком, и вопрос решен.