После того обеда с Дэниелом, зная, что ему придется копаться в вещах матери, он хотел, чтобы по ту сторону двери оказалась она. Потому что он знал, что уже не будет думать ни о сестре, ни о том, что ему предстоит сделать. Все в нем сконцентрируется на ней. А остальное затихнет.

Ему нужно это затишье.

Люциан запихнул тряпку в задний карман джинсов и открыл дверь, опершись рукой о косяк.

Джулия пришла к нему.

Проклятье.

Он едва не упал на колени прямо там, чтобы отблагодарить ее. Но удержался, потому что это было бы чертовски странно.

Она была одета в довольно тесный топ с оборками, который выглядывал из-под накинутого сверху свитера. На ногах были узкие черные штаны. Штаны, которые он хотел сорвать с нее.

Ему понадобились все силы, чтобы не схватить ее немедленно и не повалить на пол. Он вынужден был осадить себя, потому что с первого взгляда было понятно, что она нервничала, словно кошка в комнате, полной кресел-качалок. Лицо ее горело, и она переплетала пальцы, когда ее взгляд переходил с его лица на вымазанную углем рубашку.

— Почему вы такой грязный? — пробормотала она.

Он подавил усмешку.

— Ну, добрый вечер, мисс Хьюз.

Румянец на ее щеках стал розово-красным, того оттенка, который трудно было бы передать.

— Прошу прощения. Просто у вас пятна по всей рубашке. — Она указала прямо на его грудь.

— Я делаю наброски углем. Грязная работа.

— О, — ее взгляд метнулся от его лица к груди и обратно, — вы и скетчи делаете?

— Кроме всего прочего. — Он отступил от дверного проема. — Не хотите ли войти, мисс Хьюз?

Ее губы дрогнули, но несколько секунд она не издавала и звука.

— Прошу прощения. Я знаю, уже поздно. Я не могла заснуть.

— И ты пришла ко мне?

Джулия закрыла глаза и кивнула.