— Потрясающе. Знаешь, я подумал: вау, мы действительно недооценивали мальчугана Денни все это время. А потом решил, может, нам стоит приглашать его на ужин каждые…

— Забудь, что я спрашивал, — оборвал его Девлин.

Повисло непродолжительное молчание, потом Люциан спросил:

— Тебя вообще волнует, стало ли Мэдди хоть немного лучше? Потому что вопрос, который тебе следовало задать: показала ли наша сестра хоть какую-то реакцию.

О боже.

Джулия осмотрела коридор. Стоя тут у стены, она теперь боялась даже пошевелиться. Очень не хотелось, чтобы они знали, что подслушивала.

— Прошу прощения, у меня есть что обдумать, помимо затянувшихся каникул нашей сестры.

— Затянувшихся каникул? — Люциан резко рассмеялся. — Ты засранец.

Джулия вынуждена была согласиться.

— Что еще ты обдумываешь? Это как-нибудь связано с полицейским расследованием по поводу смерти нашего отца?

Погодите. Что?

Джулия крепче вцепилась в корзину.

— Как я и сказал, глава отдела Лион не будет больше представлять проблем. — Девлин говорил так, будто разговор ему наскучил.

— Поразительная вера в наших адвокатов, — ответил Люциан.

Если Девлин и ответил, Джулия не расслышала его слов, поскольку пялилась на корзину. Почему полиция расследовала смерть их отца? Это ведь было самоубийство, разве нет? Стала бы полиция всерьез расследовать самоубийство, если бы они не думали, что это нечто совсем иное? Например, убийство? Почему… Девлин вышел из кухни, и сердце Джулии едва не выпрыгнуло из груди. Глаза того же цвета, что и у Люциана, но холодные, словно зимнее утро, сфокусировались на ней.

— День добрый, Джулия.

Она вздохнула и натянула на лицо широкую улыбку.

— Здравствуйте, Девлин. Как… как поживаете?

— Хорошо. — Его взгляд упал на корзину, но он не заглянул внутрь. — А вы?

— И я хорошо.