— Прошел нормально. Не уверен, реагировала ли Мэдди, но думаю, это было неплохо. Вероятно, Дэниел придет снова.

Пройдя туда, где он бросил полотенце, Люциан поднял его с пола. Он не хотел говорить Гейбу о том, что Джулия забрала некоторые вещи из комнаты их матери.

— Так что там случилось в Батон-Руж?

Гейб рассмеялся, и этот смех тоже звучал неправильно.

— Засада, чувак… Я даже не знаю, с чего начать, но я побуду здесь еще несколько дней.

Хмурясь, Люциан стер пот и бросил полотенце в стоящую рядом корзину. Его переполняло беспокойство.

— Поговори со мной.

— Эмма… Она попала в очень тяжелую аварию, — сказал его брат.

— Черт. — Он уперся рукой в стену, согнув спину. — Я могу приехать туда через несколько…

— Нет. Нет, ты не можешь. У тебя Мадден и Джулия, о которых нужно заботиться. Ты не можешь оставить их с Девом, — оборвал его Гейб. — Ты должен быть там. А я здесь.

Его брат был прав, но Люциану не нравился звук его голоса.

— Насколько все плохо, Гейб?

Повисло долгое молчание, а потом брат ответил:

— Эмма в коме. Они не думают, что она очнется.

— Я даже не знаю, что сказать. — Люциан опустил голову. Что бы ни заявлял Гейб, Люциан знал, что тот испытывал глубокие чувства к Эмме. — Вот почему ее родители вызвали тебя, чтобы ты…

Чтобы Гейб мог попрощаться.

Люциан не хотел даже произносить это вслух.

— Да, и, хм, есть кое-что еще. Я даже не знаю, как это передать. Проклятье. — Гейб застонал, и у Люциана волосы стали дыбом по всему телу. — Я даже не могу пока это осмыслить.

Выпрямившись, Люциан оттолкнулся от стены, посмотрел на тренажеры для ног и пресса.

— Что случилось?