– Дима… – Большими глазами уставилась я на парня. Меня саму словно ударили.

Огонь злости мгновенно потух, головастики тоже моментом уменьшились до нормальных размеров, потеряли где-то свои клыки, раскаивающиеся посерели и дружно стали писать извинительные записки. Про Князеву я мигом забыла. Боже, что я сделала? Что я наделала?

Молодой человек запрокинул голову вверх.

– Не запрокидывай голову, кажется, нельзя… Дима, прости, я не хотела. – Я тут же полезла в сумку за влажными салфетками. – Дима, ты в порядке? Вот, возьми. Дима… Тебе больно?

– Ты так говоришь, будто бы меня переехала тачка, а теперь не знаешь, в реанимацию меня везти или в морг, – заметил он спокойно приглушенным голосом.

Ребята из подгруппы подошли к нам и, с опаской глядя то на меня, то на парня, зажимающего нос, то на салфетку с небольшими красными пятнами, поинтересовались, что случилось. Похоже, они не видели, что я ударила Чащина. Он понял это и сказал им с болезненной улыбкой:

– Фигня какая-то. Кровь носом идет. Нервы по ходу, сдают. Из-за экзаменов.

– Англичанка нервы последние вытянет, – согласно кивнули ему.

– Димыч, с тобой точно все в порядке? Может, тебе домой, а не на экзамен? – спросил один из парней.

– Да нормально все. Уже проходит. Не, реально все о’кей. Не смотрите на меня как на инвалида, – даже заржал Дима, и ребята, успокоившись, отошли от нас.

Я, расстроенная до ненависти к самой себе, медленно села на лавку рядом с ним и закрыла лицо руками. И что я в очередной раз сделала?

– Бурундукова?

– Что? – побоялась повернуться я к Чащину.

– Ну чего ты? – ткнул шутливо меня в бок парень. – У меня уже все нормально.

– Я дура. Прости меня.

– Все в порядке. – Русоволосый молодой человек вздохнул. – Нет, правда, у меня реально сосуды слабые в носу.

– Дим, я не хотела. – Мне, правда, было невероятно стыдно. Я вообще в себе?

– Да знаю я, что не хотела. Эй. Бурундук, можно я теперь тебя буду так называть? Типа в знак компенсации? – В его звонком голосе появились обычные задорные нотки.

Я всего лишь кивнула. Моя покорность еще больше шокировала Чащина.

– Когда ты так себя ведешь, я чувствую себя полным идиотом. Бурун… Я тебя даже не могу называть так теперь! Маша, да хватит, ты же не хотела и все такое. Маша? Маша. Маша! – прокричал он мне почти на ухо.