Димка засунул яркие билеты обратно. И почему он, кретин, попал в такую нелепую ситуацию?
Машки все не было. Англичанки, впрочем, тоже.
«Вот я дурак», – подумал парень с сожалением.
А ведь Бурундучок была права – он пытался сделать так, чтобы девушка рассердилась и выплеснула свой гнев на него, а не на Ольгу Князеву. За годы совместного обучения он выучил Машкин характер и знал, что когда ее что-либо злило, она была похожа на порох, готовый взорваться от любого источника огня, то есть по любому поводу. Выплеснув эмоции, она на время становилась спокойной. Не зря она напоминала ему огонь. Вернее, ласковый огонек ночного костра, трещавшего в лесу, под темно-синим небом и звездами.
А еще потому, что он точно знал, зачем вдруг Ольга Князева решила начать копировать свою одногруппницу, к которой всегда относилась с самым обычным безразличием. А сказать об этой причине Димка Марии не мог, хотя и очень хотел. Трудно что-то недоговаривать близкому человеку и видеть, как он мучается.
А еще труднее в это же время иногда быть с одной, нелюбимой, но испытывающей к нему искренние чувства, а любить совершенно другую, равнодушную. Эту глупую и ничего не замечающую Машку.
Я притащила «Спрайт» Димке, отстояв бесконечную очередь в буфете. Он, кажется, обрадовался напитку, а может быть, обрадовался мне, но не успел сделать и пары глотков под моим немигающим взглядом провинившегося котэ, нашкодившего в ботинки, как нелегкая принесла нашу преподавательницу по английскому. Она поздоровалась со студентами, явно пребывая не в духе, зашла в аудиторию первой и кивнула нам, чтобы и мы входили. Я, настороженно глядя то на нее, то на Чащина, у которого была наша палочка-выручалочка, вернее, билеты, уселась на самую последнюю парту. Димка взял букет цветов у девчонок, на который мы складывались недавно, и, улыбаясь, как Леонардо ди Каприо в лучшие годы, подошел к преподавательнице.
– Что это? – хмуро взглянула на него англичанка сквозь нацепленные на нос очки, доставая из сумки ведомости и какие-то еще бумаги.
– Это вам, – проговорил Дима. – Чтобы перед экзаменом вам настроение поднять.
– Чтоб вы стали добрее, – выкрикнул кто-то из ребят.
– Чтобы оценки нам хорошие поставили! – добавил кто-то еще.
Взгляд преподавательницы, которым она окинула аудиторию, явно говорил: «Не дождетесь», – но женщина только промолчала, улыбнувшись краешком накрашенных яркой бордовой помадой губ. Кажется, она предвкушала пересдачу восьмидесяти процентов студентов своей группы.