– Несмотря на один из худших рабочих дней в жизни, он убеждал меня, что я все делаю как надо. Что иногда такое с каждым случается. Что у меня впереди многообещающая карьера и я одна из самых талантливых актрис, которых он встречал за долгое время. Пока я безостановочно думала, не совершила ли огромную ошибку, расставшись с Блейком, он оправдывал меня во всем. Говорил, что с моей стороны было правильно оборвать отношения, которые стали балластом. – Ком в горле разрастался и мешал внятно говорить. – Он поддерживал меня, понимаешь? Он поддерживал меня и успокаивал. А я напилась и… искала утешения.

– Вы?.. – осторожно уточнил Скотт.

Я медленно кивнула:

– Он был рядом, а я – слишком наивна, чтобы поверить, что это отвлечет меня от страданий. К сожалению, все оказалось ровно наоборот. Каждый день видеть после этого Винсента на съемках стало невыносимо неприятно. Он не прекращал периодически подмигивать мне и делать двусмысленные намеки. Так как я на них не реагировала, он начал проявлять еще бо́льшую настойчивость и как-то после съемок предложил мне опять пойти к нему… но на этот раз я отказалась. Поняла, как непрофессионально себя повела, когда в принципе в это впуталась. А дальше… дальше он не захотел принимать отказ.

Рука Эзры у меня на спине замерла.

– Что ты имеешь в виду? – процедил он сквозь зубы.

– Ничего не произошло, – торопливо добавила я. – Ничего… такого. Но он начал мне угрожать. А когда съемки первого сезона завершились, вызвал меня к себе в кабинет и сообщил, как отныне будут обстоять дела. Сказал, что я якобы его использовала и что он мне за это отомстит. Сперва я не поняла, о чем он, но затем Винсент выразился яснее. – Мне пришлось прочистить горло и перевести дыхание, чтобы договорить. – Он сказал, что «Дикая роза» станет первым и последним крупным проектом с моим участием. И что он уничтожит мою репутацию, когда расскажет всем, кого знает, какая я непрофессиональная актриса.

Пальцы Эзры почти до боли впились мне в спину. В следующий миг он вскочил и заметался взад-вперед по гостиной Скотта.

– Я сейчас взорвусь.

– Это еще не все, – надломившимся голосом прошептала я. В глазах стояли слезы. Сделав над собой усилие, я их сморгнула. – Он… он подчеркнул свою угрозу, показав мне снимки. Винсент сфотографировал нас той ночью.

Эзра резко остановился. Его лицо покраснело от ярости.

– Что, прости? – хрипло переспросил он.

Я вспомнила тот момент. В холодном кабинете с коричневым ковром, стеллажами, уставленными папками, и Винсентом, который чуть ли не в скучающей позе облокотился на письменный стол и развернул ко мне монитор. Как на нем появились наши обнаженные тела, и у меня вся кровь отлила от лица.