— Ее здесь нет. Они забрали ее. — она затянулась. — Надеюсь, теперь ты счастлив, что разрушил ее жизнь.

Это был первый раз, когда она дала мне что-то, кроме поддельного дружелюбия. У меня не было времени на ответ. Вместо этого я скользнул обратно в машину и умчался.

Окажет ли Римо честь лично? Или попросит Нино всадить мне пулю в голову? Если он вообще позволит мне умереть быстрой смертью, в чем я сомневался. А как же Леона? Я мог бы справиться с его пытками, но Леона, что, если он причинит ей боль на моих глазах и заставит меня смотреть, как она умирает? Мои руки вцепились в руль.

Я подъехал к дому Римо и выскочил из машины, даже не потрудившись закрыть дверцу. Несколько солдат Римо смотрели на меня, как на мертвеца. Мы все знали, что я не выберусь отсюда живым. Мне не нужно было спрашивать, где Леона. Я знал, где Римо ведет подобные разговоры. Я не стал стучать и вместо этого шагнул прямо в зал для спарринга.

Там были Римо, Нино и Савио. А Леона стояла в центре. Ее глаза метнулись ко мне, и в них мелькнуло облегчение. Ее надежда была обманута. На этот раз я не смогу спасти ее. Мы оба умрем. Я умру, пытаясь защитить ее, но это бесполезно. Не против Римо, Нино и Савио, а также всех мужчин, собравшихся в других частях дома.

Римо присел на край бильярдного стола. Он выглядел спокойным, что меня беспокоило. Он не был человеком, который обычно беспокоился о том, чтобы контролировать себя или свой гнев.

— Римо, — тихо сказал я, кивнув ему.

Я подошел к Леоне. Мне нужно быть рядом с ней, когда ситуация обострится.

Глаза Римо вспыхнули. Мне пришлось побороть желание схватиться за пистолет. Римо, Нино и Савио выглядели достаточно расслабленными, но я не был настолько глуп, чтобы думать, что они не приняли все необходимые меры предосторожности, чтобы гарантировать, что мы не выберемся отсюда живыми.

— Что все это значит, Римо? — осторожно спросил я.

Он стиснул зубы и оттолкнулся от стола.

— Все еще не признаешься?

Мои мышцы напряглись.

— Признаться в чем?

Я не знал, что именно выяснил Римо. Признаться в убийстве Сото ради Леоны было бы самоубийством.

— Когда ты начал ее преследовать, я думал, что это короткое приключение, но ты вляпался по уши.

— Я, как всегда, делаю свою работу, Римо.

Он остановился напротив меня. Слишком близко.

— Я не помню, чтобы просил тебя убить Сото.

Вот оно. То, что решило нашу судьбу.