— Что он дает мне шанс бороться за свою жизнь это намного больше, чем он дает буквально ничего другим. То, что он сражается со мной сам, величайшее доказательство уважения, которое я могу придумать.

Похоже, она не поняла. Я этого и не ожидал.

— Ты ведь победишь, правда? Ты самый лучший.

— Я никогда не выигрывал у Римо.

Глаза Леона расширились.

— Никогда?

Я притянул ее к себе, мои руки скользнули под ее рубашку. Я провел носом по ее горлу.

— Никогда.

Ее руки на моей рубашке напряглись, затем она скользнула ими под ткань, пальцы скользнули по моей коже. Ее желание встретилось с моим, когда мы рвали и дергали друг друга за одежду, пока, наконец, не оказались голыми. Я пытался запомнить каждый дюйм ее тела, ее запах, ее мягкость, ее стоны. Позже, когда мы лежали в объятиях друг друга, я пробормотал.

— Я не против умереть за тебя.

— Не надо, — прошептала она. — Не говори так. Ты не умрешь.

Я поцеловал ее в макушку.

— Любовь только убивает. Так говорил мой отец. Полагаю, в одном он был прав.

Леона перестала дышать. Она подняла голову. Один взгляд в ее васильковые глаза, и я понял, что она того стоит.

— Ты только что…?

— Спи, — тихо сказал я.

ГЛАВА 25

ГЛАВА 25

ФАБИАНО

— Тебе повезло, что мой брат сделал это для тебя, — сказал Нино.