— Ты ужасно предана не тем людям.

В его голосе послышалось раздражение.

— Ты имеешь в виду мою семью? Этих людей? — я приподняла бровь. — С улицами моего папы все в порядке.

Равнодушное выражение, которое он мне дал, сказало все громко и ясно.

У меня не было ничего существенного, на ответ, поэтому я задумалась.

— Может, я не доверяю твоим улицам.

— Ты больше не будешь Абелли. Если ты собираешься заниматься танцами или чем-то еще, ты делаешь это на моих улицах. — добавил он мрачным тоном, — И забудь про высасывать чью-то жизнь.

Меня пробрала дрожь, поняв, что я скоро стану Еленой Руссо. Я заставила себя вздохнуть, чтобы скрыть свое беспокойство.

— Ты сегодня ужасно тоталитарен.

— Просто стесняешься психов? — его глаза сверкнули. — Пожалуй, мне лучше в моей игре.

Пока мы смотрели друг на друга с расстояния в три метра, что-то тяжелое потекло в кухню. Томный, горячий и наводящий на размышления воздух. Мое сердце стучало в такт тяжелым ударам барабана. Он стоял там, полуголый, такой мужественный. И я знала, что если буду молчать, то что-то произойдёт. Все должно измениться. В воскресенье, незадолго до восьми утра. Беспокойство, предвкушение и легкая паника захлестнули меня.

Я знала, что следующий шаг разобьет мне сердце.

— Да, пожалуйста — выдохнула я. — Так я знаю, чего ожидать.

Слова прорезали густую дымку, очищая воздух.

Он смотрел на меня еще секунду. Покачал головой. А потом оттолкнулся от островка.

— Ешь свой завтрак. Мы уезжаем через двадцать минут.

— Куда едем?