Слова Джианны внезапно заполнили мой разум.
Иисусе. Джианна была права.
Блядь. Это неудобно.
Я постучал ручкой по столу, откинулся назад и отказался отвечать на это нелепое заявление. Тони рассмеялся, и я стиснул зубы.
— Наконец-то этот черносердечный Руссо знает, что такое быть выпоротым.
Я слегка покачал головой.
— Между тобой и мной большая разница, Тони. Выпоротый или нет, я не гребаный коврик для ног.
Взгляд Тони стал жестче, но он только положил ноги на кофейный столик.
— Дженни тянет тебя за член, а ты ей позволяешь. С таким же успехом можно купить ей искусственный член.
— Знаешь, — сказал он, — Я мог бы жить без того, чтобы ты произносишь ее чертово имя.
— И я мог бы жить без твоих туфель на моем кофейном столике.
Он оставил их там, поправил галстук и положил забинтованную руку на живот.
— У меня сегодня горячее свидание.
— Думаю, что «горячее» теряет свои силы, после того, как каждый человек в радиусе десяти миль отведал его.
Его челюсть дергалась.
— Я люблю свою сестру, Туз, но это не значит, что ты получаешь вишенку со своей невестой.