— Я чувствовал себя чертовски сумасшедшим, гадая, где ты, — выпалил он.

Я снова кивнула.

— Ты не знаешь, — прорычал он. — Я не могу оставаться вдали от тебя больше одного чертового дня, а ты в состоянии сбежать, не задумываясь.

Я покачала головой, но его хватка скользнула к моему подбородку и остановила меня.

— Ты. Не. Знаешь.

Он прижался своими губами к моим, мягко, сбивая мои чувства с толку тем, как изменчиво было его настроение. Он углубил поцелуй, и я растаяла, как масло, мое сердце пылало и восстанавливалось. Я застонала, когда его язык скользнул в мой рот, мои руки легли по обе стороны его лица.

Его ладони скользнули вверх по моим бедрам и замерли, встретившись с голыми ягодицами. Он замедлил поцелуй, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня в своей футболке.

Его взгляд сверкнул.

— Сними ее.

Моя кожа горела, когда я схватила край его футболки и стянула ее через голову. Я стояла голая и бездыханная. Он поднес мою грудь к своему рту и пососал сосок. Я вскрикнула, когда он укусил меня.

— Дерьмо, я все еще злюсь на тебя, детка.

— Но ты не оставишь меня здесь?

— Нет, — прохрипел он. — Я не могу находиться вдали от тебя. — он обхватил меня между ног, скользнув двумя пальцами внутрь меня.

Облегчение и жар пробежали по моим венам.

Он поцеловал меня, и на этот раз это было пронизано каждой унцией его гнева. Глубоко, грубо и всепоглощающе. Реальность растворилась в нем, в его тепле, запахе и моем нетерпеливом сердце, которое снова становилось единым целым с каждым прикосновением его рук.

Поцелуй превратился в безумие. Бездыханное, жадное безумие. Его рука сжалась в моих волосах, его губы и зубы скользнули вниз по моей шее. Я обняла его плечи, прижимая своё тело к его. Он встал, поднял меня и бросил на кровать. Его тяжелый вес лег на меня сверху, и я вздохнула.

Прижавшись губами к моему рту, он приподнял мое бедро и устроил свой член между моих ног. Искры трепетали во мне, прежде чем раствориться и вызвать потребность в большем. Я потянула его за футболку, и он отстранился, снимая ее. Он покусывал мою грудь и живот, пока его рот скользил вниз. Что-то в моем подсознании защекотало.

— Подожди, — выдохнула я, моргая, чтобы избавиться от наполненного похотью тумана в голове.

Руки Нико сжались на моих ногах, когда он поцеловал внутреннюю сторону моего бедра, а затем другую, и прежде чем смог добраться туда, куда направлялся, и я потеряла весь ход мыслей, я выпалила:

— Платонически.